— Ты куда сейчас? — спросил Бороду Влад.
— Надо кое о чем сообщить Елене, — ответил он.
— О том, что нас пасут?
— Да, но я не об этом мужике.
— Тогда о ком?
— Мне показалось, что вокруг мастерской все время крутятся какие-то малолетки и среди них эта коза Жанет.
— Ты с этим не спеши. Это их дела молодые.
— Да нет, Влад, тут уже наши дела, хотя действительно, зачем спешить. Надо кое-что прояснить.
* * *
В парке Горького на скамейке сидели Борода и Жанет.
— Как ты меня нашел, дядя? — спросила Жанет.
— Очень просто, поймал какого-то шкета, который крутился возле мастерской и попросил, чтобы он передал тебе приглашение на свидание.
— Круто, как в советском кино.
— А я и есть советское кино, то есть его осколок.
— Оно и видно, — сказала Жанет и неприязненно оглядела Бороду с ног до головы. — И зачем я тебе?
— Хочу рассказать сказочку.
— Ну, расскажи.
— В некотором царстве жила-была девочка Юля, которую почему-то звали Жанет. Ничем она не выделялась из своих сверстниц.
— Так уж и ничем, — презрительно произнесла Жанет и сплюнула на землю.
— Почти ничем, вот только была у нее мечта увидеть Париж.
— В этом нет ничего зазорного.
— Разумеется, нет.
— Ты чего туда уставился?
— Да кажется мне, что я видел где-то этого мужика, что стоит у парапета реки. То ли на улице, то ли в кафе на Немиге. Это не твой телохранитель?
— Нет, — ответила девушка, — слишком стар.
«Нет, ответила Жанет», интересный каламбурчик получается.
— Не крути вола, дядя, для чего я тебе понадобилась?
— Сказочку рассказать.
— Так рассказывай и уматывай.
— Дак я и рассказываю.
— Ну, тогда короче рассказывай или ближе к сути.
— Ну, к сути, так к сути. А суть сказочки в том, что за все надо платить. Ты это знаешь?
— Я знаю, а ты?
— Тоже знаю, если уж решился тебе эту сказочку рассказать.
— Пусть будет так, и как выглядит моя плата?
— Тебе придется исчезнуть.
— Надолго?
— Пока до отъезда его матери.
— Что значит, пока?
— Значит, до отъезда, а там видно будет.
— А он останется здесь?
— Наверное, он ведь жить не может без Минска.
— Хорошо, — ответила Жанет, — я долго не могла сообразить, где тебя, такого крутого, видела. А потом вспомнила, в кино.
— Но это ничего не меняет.
— Э, нет, — сказала Жанет, — это многое меняет, если не все.
— И что же это меняет, — спросил Борода, чувствуя, что цепкий взгляд ее холодных глаз выбивает у него почву из-под ног.
— Жизнь не кино, — сказала Жанет и, поднявшись со скамейки, пошла вдоль парапета набережной Свислочи.
— А сказочку? — произнес ей вслед Борода.
