— Я не умею.
— Придется научиться.
— Пожалуйста, не умирай!
— Постараюсь подольше остаться живым. Но Олине была уже очень старая и слабая.
— Ты тоже немножко старый…
— Но еще не такой, как Олине.
Карна сделала вид, что успокоилась, хотя это было не так. Ночью она проснулась с криком, и папа отнес ее к себе в залу. Там же была новая Ханна. Карна удивилась. Она не была уверена, что ей это нравится.
Правда, кровать в зале была слишком велика для одного.
— А дочка может умереть раньше папы? — спросила Карна, обращаясь к пологу.
Новая Ханна ничего не ответила. Но теперь от нее уже не так сильно пахло рыбой.
— Случается. Но ты не умрешь, — сказал папа.
— Откуда ты знаешь?
— Чувствую.
— Ты должен всегда это чувствовать… каждый день, — сказала она и заснула.
Похороны были пышные. Люди говорили, что таких похорон не было с тех пор, как матушка Карен совершила свой последний путь в каменную церковь.
Кое-кто считал, что они даже слишком пышные. Ведь Олине не была членом семьи. Просто сидела в кухне на своей табуретке…
Но, судя по похоронной процессии, в это трудно было поверить. Видно, не только обитателям Рейнснеса было чем помянуть Олине.
Стине одной было бы не справиться, и Ханна приехала, чтобы помочь ей.
Рейнснес потихоньку отпускал ее. Чем больше она разводила и месила тесто, чем больше рубила, раскатывала и терла, тем дальше удалялся от нее Рейнснес и вся ее жизнь. Это был конец. Все! Теперь ей надо будет привыкнуть к пароходному экспедитору, который собирается построить пристань.
По возвращении в Страндстедет она известит его о своем решении. Исаак отнесет ему запечатанное письмо.
«Господин Вилфред Олаисен. Я долго думала над Вашим предложением. И решила принять его. С уважением. Ханна Хервик» — будет написано в этом письме.
Не больше и не меньше. Она распрощается с бедностью, с туманными грезами и бессильным ожиданием того, чему не суждено сбыться.
Любовь не для таких, как она. Зато ей оказана честь стать избранницей человека, который получил американское наследство и был готов приумножить его.
Она уговорит его построить дом с резными подзорами и верандой с цветными стеклами, как в Рейнснесе. Ей хотелось иметь обитую бархатом кушетку с кистями на подлокотниках. И книжный шкаф со стеклянными дверцами!
А когда-нибудь у нее будет даже служанка!
Мысли об этом способствовали тому, что поминки Олине особенно удались.
В церкви Ханну трясло, когда пастор говорил о способности некоторых людей находить свое место в жизни. Олине нашла свое место. Она не знала ни злобы, ни зависти.
