Олине мечтала устроить званый обед. Но Вениамин не пожелал приглашать гостей. И Андерс, конечно, тоже. И все равно Олине было трудно управлять всем со своей табуретки, ей помогала Стине. На троих обедавших было две служанки! Меньше было бы неприлично. На первое был суп с кербелем. Кербель Стине собрала на рассвете в тот же день, тщательно перемыла и мелко изрубила. Варился он в крепком мясном бульоне, приправленном имбирем, а потом в него вбили десять желтков и сливки. Подавался он с яйцом и молотым имбирем. На второе была запеченная в духовке лососина. Вымытую и вытертую лососину обваляли в муке, посыпали молотым перцем, мускатом и мелко нарубленным луком, добавили четыре филе анчоусов, соль и масло. Спрыснули белым вином, водой с лимоном и поставили в духовку. Подавали лососину с крупным продолговатым картофелем, правда, еще прошлого урожая, домашним хлебом и сметаной. На десерт была морошка со взбитыми сливками в вафельных стаканчиках. К вину не смог бы придраться даже самый капризный копенгагенец. Белое и красное бордо, сотерн, поиденсак и портвейн по одному талеру за бутылку. Вино было из торгового дома Уле М. Гюндерсена, который безотказно и быстро снабжал всю округу. Расход на вино тяжелым грузом лег на плечи Андерса. Но выбора у него не было.
Узкая юбка туго облегала бедра Анны. Вениамин поднял было руки, чтобы прикоснуться к ним, но тут же спрятал их в карманы. Анна спускалась по лестнице в чем-то небесно-голубом. Переливающемся. Она шла легко, как королева эльфов. Вениамин едва заметил ленту, которой были схвачены волосы на затылке. Ни украшений, ни колец. Он хотел удержать взгляд на ее лице, но она проплыла мимо него. Это казалось миражем. Он вынул руки из карманов. Почему это к ней нельзя прикасаться? А если она сейчас споткнется и упадет? Разве он не подбежит и не подхватит ее? Не дай Бог он не успеет поддержать ее и предотвратить перелом ноги! Но он стоял неподвижно, словно истукан. Вениамин вспомнил, как в Копенгагене Анна сказала ему: «Не надейся! Я не флиртую с тобой».
Когда они сидели за столом друг против друга — Андерс сидел во главе стола, — Вениамин заметил у нее на руке родимое пятно, чуть ниже локтя. Раньше его не было.
Он заново открывал Анну. Родимое пятно появилось, чтобы порадовать его! Он не отрывал от него глаз, словно боялся, что оно исчезнет. Андерс был необычно оживлен. За супом Анна дважды смеялась над его словами. Когда она засмеялась первый раз, Андерс вскинул подборок и улыбнулся ей. Если раньше Вениамин раздумывал, каким образом привлечь к себе внимание Анны, то теперь ему стало ясно, что, не будь здесь Андерса, Анне пришлось бы разговаривать с самой собой. Вся воспитанность, все хорошие манеры куда-то исчезли. Он не мог придумать ничего, чтобы поддержать разговор. Ни одного вопроса. Родимое пятно на руке Анны приковывало его взгляд, он был не в состоянии даже передавать соль или перец. Андерс сказал, что через несколько дней уходит в Берген, и пригласил Анну побывать до этого на шхуне. Сперва он отправится в Страндстедет за грузом, не хочет ли она присоединиться к нему? Новая шхуна не привыкла к присутствию женщин, как «Матушка Карен», но он надеется, что они не потерпят кораблекрушения.
