Тэмпл. О ней нечего сказать, разве только то, что она была проституткой, мы с мужем подобрали ее в сточной канаве, сделали ее няней наших детей. Она убила одного из них. Завтра ее должны повесить. Мы, я хочу сказать, ее адвокат и я, приехали просить вас спасти ее!
Губернатор. Да, я все это знаю. Но почему же ее надо спасать?
Тэмпл. Почему я прошу вас, я, мать убитого ею ребенка? Потому что я простила ее!
Губернатор смотрит на нее внимательно. Стивенс тоже. Они ждут. Тэмпл пристально смотрит на губернатора, без вызова, просто настороженно.
Простила, потому что она сумасшедшая!
Губернатор наблюдает за ней, она курит короткими затяжками сигарету.
Я вижу, вас совсем не это интересует. Вы, конечно, хотите знать, почему я наняла подобную женщину для ухода за моими детьми. Ну, хорошо. Скажем, это давало ей какую-то возможность исправиться. Все ж таки она человек.
Стивенс. Нет, Тэмпл, это не настоящая причина.
Тэмпл(очень просто). Да, это не настоящая причина. Почему я не могу перестать лгать, как человек перестает бежать, когда устанет, или пить воду, или есть сладости, потому что уже наелся досыта? Но, видно, люди никогда не устают лгать. Хорошо. Так и быть, сейчас я скажу вам настоящую причину, почему я наняла Нэнси. Настоящая причина в том, что я нуждалась в ней. Мне нужно было с кем-то говорить. (Пауза.) И сейчас я должна открыть остальное. Почему я нуждалась в ней, почему изысканная женщина Тэмпл Дрейк Стивенс могла найти общий язык только с проституткой, с чернокожей...
Губернатор. Да. Скажите нам — почему.
Тэмпл(гасит сигарету и выпрямляется: она говорит твердым голосом, немного отрывисто, но не проявляя внешне волнения). Проститутка, осужденная на вечные муки, которая, без сомнения, жила только для того, чтобы рано или поздно совершить убийство и умереть на виселице; пропащая женщина, на которую никто в городе не обращал внимания. И вот однажды, валяясь в сточной канаве, она оскорбила какого-то белого, и он принялся топтать ее ногами, выбил ей зубы каблуком, чтобы заглушить ее крики. Вы помните, как его звали, Гэвин?
Стивенс. Забыл. По-моему, это был кассир из банка. (Губернатору.) Он старательно разыгрывал роль добродетельного человека. (К Тэмпл.) Но разве об этом надо рассказывать?
Тэмпл. Да, да. В тот самый понедельник, утром, Нэнси, еще пьяная, неожиданно появилась, когда он отпирал дверь банка; у входа стояло человек пятьдесят и все ждали его. Откуда-то вынырнула Нэнси, пробилась к нему через толпу и закричала: «Эй, белый, где мои два доллара?» Кассир обернулся, ударил ее, сбросил с тротуара в канаву и с остервенением начал избивать ногами, чтобы заглушить ее голос, а она все вопила: «Где мои два доллара?» Он бил ее до тех пор, пока толпа, опомнившись, не отняла у него эту чернокожую. Изо рта у нее текла кровь, выбитые зубы выпали, а она все бормотала: «Вы должны мне два доллара за тот раз, две недели назад. А потом вы еще раз приходили».
