У меня по спине пробежали мурашки. На сводчатом каменном потолке мелькали отблески огня. Рувим говорил так страстно, что сам я показался себе жалким скептиком. История Ковчега, помещенного в скинию, вернула меня в детство, в Уэльс, когда отец водил меня в маленькую часовню, называемую скинией. В предыдущую поездку в Англию я мимоходом упомянул отцу о Ковчеге, у него разгорелись глаза.
И все же мой интерес к Ковчегу был сугубо прагматическим интересом ученого. Полная противоположность пророческим видениям Рувима. Я пытался притушить его пыл, спустить его на землю, но тщетно. Его упоение и страсть меня как будто парализовали. Я почувствовал, что тоже заражаюсь. Я вновь наполнил стаканы и уставился на огонь. Рувим подвинул к огню ноги, обутые в роскошные туфли, и откинулся назад. Руки он заложил за голову и напряженным скрипучим голосом продекламировал:
Пламенем пепел взовьется,
Древний клинок заблестит,
И царский венец вернется
К тому, кто ныне забыт.
— Это ведь Толкин? — спросил я.
— Да. «Братство кольца». Именно так и я чувствую! Только представь — политическое и религиозное возрождение еврейского народа! «Царский венец вернется к тому, кто ныне забыт». Находка Ковчега приблизит возрождение Израиля. Тысячелетия он где-то лежит — возможно, разбитый, сломанный, источенный червями. Но — «древний клинок заблестит»! Я чувствую, что еще при моей жизни древний клинок — Ковчег — заблестит снова. И чувствую, что духовное возрождение еврейского народа уже не за горами.
Он оборвал себя и продолжил более сдержанно и задумчиво:
— Сам не знаю, почему это возрождение стало целью моей жизни. Так уж вышло.
И Рувим опять отдался своей новой страсти. Он рассказал, что в третьем веке римский император Юлиан Отступник, притеснявший христиан, решил помочь евреям восстановить Иерусалимский храм. Когда работы начались, из развалин стали вылетать огненные шары, распугавшие строителей. Это, считал Рувим, в какой-то мере подтверждает, что в третьем веке Ковчег еще находился в Храме.
Рувим говорил о разрушительной, убийственной силе Ковчега, столь ярко описанной в Библии. О тамплиерах, которые, как известно, во время Крестовых походов вели раскопки под Храмовой горой, — ходили смутные слухи, что они увезли древние сокровища иудеев в Лангедок.
С растущим энтузиазмом Рувим перешел к рассказу о более поздних, тайных раскопках, предпринятых для поиска сокровищ Храма. Некий эксцентричный финн, ученый и поэт по имени Вальтер Ювелиус, в 1910–1911 годах организовал тайные раскопки под Храмовой горой. Он заявил, что обнаружил в стамбульской библиотеке — Стамбул был тогда столицей Османской империи — тайный библейский шифр, раскрывающий местонахождение сокровищ Иерусалимского храма, включая Ковчег. Ювелиус собрал деньги для экспедиции и убедил возглавить ее капитана гренадерского гвардейского полка Монтегю Паркера, тридцатилетнего сына графа Морли.
