Все кругом валится в тартарары. Кто-то палкой замешал мне мысли. Можно подумать, я под действием «мозголома», а ведь всего-то пыхаю привычной травкой. Нужно поскорей за что-то зацепиться, иначе развалюсь на части.
Я никогда не говорил по-настоящему – или лучше бы назвать это разговаривал – с чуваком в соседнем кресле. Интересно, способен ли я на это? Ведь если способен, то значит, что сегодня со мной и правда что-то случилось, и это что-то вовсе не было случайным шоком.
Но я не могу начать на пустом месте. Надо бы найти какой-то обходной путь.
Разумеется, проще всего выяснить, что он обо мне думает, взять и спросить.
Дональд?
Норман?
Они оба несколько неловко рассмеялись.
Что ты хотел сказать?
Нет, нет, ты первый.
Ладно, я первый. Дональд, что ты можешь сказать о Бенинии? Хотелось бы освежить память.
КОНТЕКСТ (5)
БОЛЬШИЕ УГОДЬЯ
«За полвека с начала первых дебатов мы – небезболезненно – сумели переварить дарвиновскую теорию эволюции в том, что касается физических характеристик. (Я говорю «мы», но если вы перелистывающий Библию фанатик, то на этот момент, наверное, возьмете книгу за уголок и, держа на расстоянии вытянутой руки, церемониально отправите ее туда, куда складываете все самые разумные идеи наряду со всем прочим, чье существование вы не соизволяете признать, а именно – в основном дерьмо.) Но мы так и не усвоили ту простую истину, что эволюция приложима и к умственной деятельности, и из того, что собака есть собака, дельфин есть дельфин, следует, что они обладают сознанием, представляют себе, кто они есть, и это сознание и пониманием, разумеется, отличается от нашего, но не обязательно хуже его или ниже. Разве яблоко хуже апельсина?
Впрочем, я пытаюсь рассказать о том, что творится с вами, а не с вашим невротичным пуделем Креп-Сюзетт. Хорошего психолога-ветеринара, вероятно, можно найти, позвонив в справочную. Вы не поверили бы ему, начни он рассказывать, сколько у вас общего с вашим питомцем, и, вероятнее всего, не поверите сейчас мне. А вот если я доста– точно вас раздразню, вы, возможно, хотя бы попытаетесь придумать аргументы, чтобы доказать, что я не прав.
По существу: у вас с Креп-Сюзетт две общие черты. Вы – стайное животное, и собака тоже. Вы защищаете свою территорию, и собака тоже. (Тот факт, что свои угодья мы помечаем стенами, а не мочой, особого значения не имеет.)
Сказки про Благороднного Дикаря, отгоняющего волков от входа в пещеру, вооружившегося дубиной, чтобы стать один против всех, пока его самка и потомство испуганно жмутся на заднем плане, сплошь дерьмо китовое. Когда мы развились настолько, чтобы искать убежища в пещерах, почти наверняка у нас было заведено собираться в стаи, как по сей день делают бабуины, а когда приходит свора бабуинов, все – заметьте, все! – остальные спешат убраться подальше. Более того, сваливают даже львы, а льва не назовешь беззащитным созданием.
