Нет, это Виктории нужно указать на дверь, а не Дональду– Он десятки раз мне говорил, что я помешан на беложопых терках, а я никогда не слушал, но он прав. Борода Пророка, сколько трепа об эмансипации! Только одна из этих приходящих и уходящих, одинаковых, как дозы слабительного, терок была поразительно красивой, здравомыслящей, чудесной в постели и нормальной, уравновешенной личностью. И эта была Дженнис, которую привел Дональд, а не я. А я ее не оценил, потому что она была коричневоносая.
Наверное, я с катушек слетел. Наверное, выжил из пеленки старого, плантациями взращенного ума!
Эмансипированные! Аллах, будь ко мне справедлив, я еще худший узник исторических обстоятельств, чем самый дряхлый ветеран Красной гвардии в Пекине!
Интересно, достаточно ли давно мы знаем друг друга, чтобы он видел во мне Дональда – человека, а не Дональда – белого англосакса-протестанта? Интересно, верно ли его представление обо мне? Из соображений строгой секретности, наверное, стоило бы его спровоцировать, заставить воплотить свою угрозу и съехать. Прожить так долго бок о бок с одним человеком – именно это Полковник и назвал бы эрозивным эффектом общения. Забавно, что это слово так надолго засело у меня в памяти… И все же за мной, несомненно, присматривают. Когда сочтут, что я поставил под угрозу мое прикрытие, мне скажут.
Что, если я взял бы и честно сказал Норману: «Я не праздный разгильдяй, паразитирующий на унаследованном состоянии и выдающий себя за бедного родственника синтезаторов, поскольку творческого таланта у меня нет. Я – шпион!.. »
Вот глупость.
Интересно, будут ли у меня снова кошмары про завтрашний самолет бог знает куда. Ну да, конечно, когда снится, что позвонят среди ночи, это еще только начало, и вообще маловероятно, что теперь меня призовут из запаса. Десять лет прошло, я адаптировался, и пусть иногда у меня депрессии, нынешнее положение дел меня устраивает. Я предпочел бы не приноравливаться к кому-то еще, как приноравливался к Норману. Раньше я воображал себе, будто могу прожить без друзей, поскольку жестоко лгать день за днем, когда ложь затрагивает непосредственно близких людей. Но по крайней мере с Норманом у меня есть оправдание: я не говорю ему правду, так как уже слишком поздно, мы слишком давно живем вместе, у нас за спиной слишком много общего. Если придется так сблизиться с кем-то еще, сомневаюсь, что сумею притворяться.
Господи, надеюсь, послав Джейн Фоуден меня завербовать, они ошиблись в прогнозе своих потребностей в агентах!
