Коридор закончился возле двери с надписью «Внимание! Вход без разрешения капитана запрещен!». Дверь перед Славой открылась, и глазам землян предстала картина, достойная пера какого-нибудь летописца, — все, находящиеся в этой рубке, лежали на полу и пребывали в разных степенях изломанности и раздавленности. Существа находились без сознания, и включившаяся система обеспечения пыталась привести травмированных в порядок, так что они были опутаны нитями медицинской системы.
Слава подошел к креслу капитана, взял в руки шлем управления и надел себе на голову. Тут же в мозг вошла порция информации, которую он должен был усвоить, — состояние корабля, состояние его отдельных узлов и агрегатов, местоположение в пространстве. Он практически захлебнулся в этом потоке информации, но через несколько минут привык к кораблю и отдал приказ позитронному мозгу запустить планетарные двигатели и гравикомпенсаторы.
Мозг включил компенсаторы — сила тяжести сразу стала такой, как на Алусии. Слава отдал приказ увеличить тяжесть до размера земной, это было сделано. Затем заработали двигатели, и «Хеонг» плавно взлетел над Шаргионом. Слава попросил Шаргион отлететь в сторону и подняться на несколько километров выше. Тот немедленно выполнил просьбу, и «Хеонг» опустился на землю, выбрав то место, где ранее стоял «Соргам». «Соргам» сел рядом. Затем двери звездолетов распахнулись, выпуская свои экипажи.
Слава вышел из «Хеонга», посмотрел на голубое небо, на толпу настороженных вооруженных спецназовцев, на министра обороны, стоящего возле джипа и что-то напряженно говорящего в трубку спутникового телефона, улыбнулся и устало сказал:
— Ну что, братцы, вроде как закончили мы эту войну. Вернее, скоро закончим. Господин министр! Отдайте приказ, пусть пакуют тех, кто остался жив. Там какие-то китайцы, вероятно, кто-то важный среди них. Теперь можно не опасаться — здесь у них больше кораблей нет. Пока нет. Там, в крейсере, куча рабов — и наших, и американцев, и немцев. Молодые ребята — девушки и парни. Подростки, можно сказать. Нужно оказать им помощь. Господин министр, обсудим, как жить дальше? Кстати, скажите, чтобы в рубке управления никто не надевал шлем — может убить. Этот шлем настроен только на владельца корабля.
— А кто владелец? — настороженно спросил министр.
— Я. Теперь я. Как так случилось? Долго объяснять. В двух словах — я сумел перепрограммировать мозг корабля и настроить его на себя. Теперь он подчиняется мне или тому, на кого я покажу. Знаете что, а идемте-ка в звездолет, не возражаете? Посидим в рубке, поговорим.
