— Господин Бранд, мы не особенно форсируем продвижение, потому что ждем отвода вражеского войска со своих позиций — в этом случае будет меньше потерь. Нам нужно сохранять ресурсы. Флаеры постоянно обрабатывают позиции русских бластерами. Кроме того, все освобожденные территории заминированы, много времени уходит на разминирование, устранение крупных фугасов. Земля просто нафарширована взрывчаткой. Враги оставляют опасную территорию. И у меня есть подозрения, что в дальнейшем будет еще хуже — могут заложить ядерные фугасы. Тогда наша жизнь сильно осложнится — эта территория будет надолго непригодна для использования.
— Хм… неужели они лишат себя земли для того, чтобы навредить врагу? — недоуменно покачал головой Бранд. — В этом же нет смысла! Где им потом жить?
— Смысл есть — выжечь всю землю, чтобы враг не мог ею пользоваться. Это сродни отложенному во времени самоубийству, да. Но они и так теряют свою территорию, чего жалеть? Погибнуть самому и уничтожить своих противников, сделать так, чтобы победа была для врага хуже поражения — разве это не прекрасно!
— Вот чем мы и отличаемся от вас! — усмехнулся Бранд. — Потому мы ваши господа, а вы наши рабы. Вы не умеете мыслить гибко.
«Идиот! — подумал Чжан. — Ты по моим наводкам уже уничтожил всех, кто мешал моей стране жить! Я тобой управляю, а ты считаешь, что владеешь мной? И говоришь, что мы не умеем мыслить гибко? Это хорошо. Оставайся в своем неведении. Когда-нибудь тебе все это встанет поперек горла, как кость, и ты подавишься, зеленая собака!»
На непроницаемом лице китайца не отразилось ничего из того, что происходило у него в душе. Если бы Бранд знал, о чем думает китаец, скорее всего, убил бы на месте. Но Бранд не был псиоником и не умел читать мысли. Он был неплохим тактиком, но не умел мыслить стратегически. Пока не умел. А может, и не хотел — ему хватало того, что он имел в настоящий момент — власть, мощный корабль, толпы первоклассных рабов.
— Господин Бранд! Замечен неизвестный корабль. Лежит на земле. По очертаниям — крейсер среднего класса, только формы какие-то очень уж древние — предположительно работа Макуинов. Прикрыт защитными полями, но нам виден. Что будем делать? Какими будут ваши распоряжения?
— Зависни над ним — посмотрим, что он станет делать. Вряд ли он нас видит. Всегда успеем спалить его.
Стены крейсера как будто растворились в пространстве, выдав трехмерное изображение того, что происходило за его бортом. Изображение приблизило картинку чужого корабля, и тот предстал как на ладони — стометровое зубило, покрытое сияющей зеркальной обшивкой. Некоторое время ничего не происходило, и вдруг чужой крейсер поднялся с места и медленно, ускоряясь все больше и больше, пошел куда-то в сторону.
