— Лер, это нечестно! — упавшим голосом ответил Слава. — Это запрещенные приемы! Тебя там нет, и что было бы, если бы, — не имеет никакого значения.
— Для меня имеет, — упрямо настаивала девушка, — я сама знаю, что такое насилие и как это страшно. И я не могу жить спокойно, пока они там! Оставь меня здесь. А сам иди. Потом заберешь. Я справлюсь. Хуже бывало.
— Лер! Ты нехороший человек, а! Зачем такие слова говорить и шантажировать! Знаешь ведь, что я тебя не оставлю! Не надо было тебя брать, это точно. — Слава ожесточенно поправил лямку рюкзака, плюнул и сердито сказал освобожденным девушкам: — Где этот лагерь? Где они находятся?
— В двух кварталах отсюда. Я покажу, — устало ответила первая девушка и потрогала коленопреклоненную подругу за плечо: — Вставай, хватит тут изображать… и без тебя тошно. Покажем им уродов. Только это… там сорок человек, а вы без оружия, они же вас перебьют!
— Авось не перебьют, — озабоченно сказал Слава и скинул с плеч вещмешок. Развязав узел, он достал оттуда два игольных лазера. Один подал Лере, другой надел себе на предплечье. — Дурью маемся, Лер! Скоро светать начнет, а мы все тут толчемся! Если с тобой что случится, я себе не прощу этого! Ну зачем, зачем я взял тебя с собой?! — Слава сокрушенно покачал головой и подтолкнул девушек из банды вперед. — Ведите! Только поскорее! А то еле шевелитесь…
— Я бы посмотрела, если бы тебе каждый день кололи эту гадость, — слабо огрызнулась одна из девиц, — хотя… хорошо, что кололи, а то бы мы давно на себя руки наложили. А так вроде на все наплевать. И боли почти не чувствуешь… иногда порвут — кровью истекаешь… в сортир пойдешь, аж воешь. Уроды, одно слово.
Лера рядом со Славой задышала, сдерживаясь, а Вячеслав тихо прошептал:
— Ладно, ладно, ты права! Только как закончим — пусть идут, куда хотят! Нам не до них!
— Ладно! Нам не до них! — бодро заявила Лера. — Ну что, пошли?
— Пошли…
Идти и правда оказалось недалеко — через два квартала обнаружился четырехэтажный дом, вокруг которого были набросаны бутылки, банки, обертки — весь мусор, который оставляет за собой неаккуратный человек, не заботящийся о том, что ему тут жить дальше.
Впрочем, для России это абсолютная беда — во все времена находятся уроды, которые загрязняют пляжи, где купаются люди, площадки в лесу, куда приезжают на пикники, и просто тротуары — бросить окурок или бутылку из-под пива не считается чем-то предосудительным. Ну а если знаешь, что завтра сюда придут китайцы, нагадить как можно больше — дело святое. По крайней мере, так считали обитатели дома с вывеской «Гостиница. Двадцать четыре часа».
