Дети новолуния [роман] | страница 68

— Доблесть!! — взревел он, брызжа слюной. — Доблесть!! — Он не слышал себя, в голове помутилось, но, свирепо вращая глазами, он хрипел, плевал, исторгал, как заклинание: — Доблесть!! Доблесть!!

Конь крутился под ним, не понимая, чего от него хотят. По рядам побежало сказанное слово, чтобы задние могли услышать его. Всегда умевший говорить с войсками, старик давился яростью, которая навалилась на него чугунной плитой, вздымал кулаки с зажатой камчой.

— Доблесть!!!

А когда наконец он замер, мокрый от пота, угрюмо дыша, тишина стояла, что закрой глаза — один в поле; только ветер шевелит сухую траву. Долгим, тяжёлым взглядом окинул он бескрайнюю, чёрную стаю, внимавшую ему, как волчьи дети внемлют матёрому вожаку. Обветренные лица сыновей Тулуя и Джагатая, верных нойонов, темников, воинов. Знакомые, незнакомые, старые, молодые. Страх и гордость отражались в них. Страх. И гордость за своего вождя.

Каан медленно извлёк из-за голенища нож с клеймом султана Халадж-кала и швырнул его в сторону, куда ушёл хорезмит.

— Идите за мной, — сипло сказал он, повернулся и повёл коня к лагерю.

С глухим грохотом орда разом сдвинулась с места и повлеклась за ним на почтительном расстоянии.

Кара-Куш был убит в стычке стрелой, пущенной наобум. Его тело, привязанное к хвосту лошади, притащили к каану. Тот долго рассматривал ещё не утратившее румянца лицо убитого. Его немногочисленный отряд был зажат с флангов и смят. Он состоял из аристократичных мальчишек, умеющих гарцевать, но не драться. Кара-Куш чудом вырвался из окружения и некоторое время метался по горам, даже не пытаясь ввязаться в сражение, а только лишь спасая себя и уцелевших товарищей. В конце концов Джагатай прихлопнул их всех, зажав с двух концов на перевале. Поход был короток. Всё, что подавало признаки жизни на пути преследования, будь то мужчина, ребёнок, женщина, собака, птица, было истреблено, обезглавлено, а головы свалены в аккуратные горы и предоставлены солнцу. Деревни и поселения сметены. От запаха гниющей плоти кружилась голова.

— Я хотел получить его живым, чтобы спросить, — разочарованно сказал старик.

— Что спросить? — поинтересовался Джагатай. Он гордился приподнесённым телом, как охотник гордится тушей убитого кабана.

— Тебе не понять.

Каан распорядился отнести тело в поле и бросить там.

Он долго сидел один.

Что-то случилось. Что-то случилось с ним… Лист надорван, его не склеить… Почему? почему?.. Не всё ли равно, что послужило толчком?.. Желанная месть не принесла удовлетворения. Более того, внешняя победа не заслонила собой внутреннего поражения. И дело вовсе не в том, что возмездие далось чересчур легко. В нём не было вкуса. Разве можно различить вкус отдельной ягоды, когда обожрёшься ими до рвоты?.. Не то… нет, не то… Что-то унёс с собой, утащил этот парень. Что-то важное, принадлежащее не ему… А лист надорван…