Оставалось ехать к Маку в бар, но опять же не было никакой гарантии, что Бальбо протянет столько времени. И еще не было гарантии, что Тайгер беспрепятственно сумеет добраться до «Тени папаши Локида».
Грузовик шел на пределе своих возможностей. Он скрипел изношенным корпусом, визжал ходовой частью на резких поворотах, но исправно держал скорость.
До моста Тайгер добрался благополучно и пронесся по нему на максимальной скорости. На той же скорости он ворвался в город и проехал несколько кварталов, не сбрасывая газ.
Он едва не врезался в фургон, развозящий хлеб, который вывернул из-за угла.
Спасло то, что у водителя хлебовозки оказалась превосходная реакция. Он тут же нажал на тормоза, и грузовик вплотную пронесся мимо фургона, лишившись правого бокового зеркала.
Проехав еще несколько кварталов, Тайгер свернул на набережную и сбросил скорость до ста миль в час.
Город Тайгер знал не очень хорошо и потому, чтобы не петлять в поисках нужной дороги, решил держаться залива.
Через какое-то время набережная неожиданно кончилась, упершись в бетонный забор.
Тайгер развернул машину. Проехав метров сто назад, он обнаружил переулок и, свернув в него, стал удаляться от залива. Потом он увидел справа какую-то щель между домами. Она шла параллельно заливу. Втиснув туда машину, Тайгер вдавил педаль газа и понесся. Он опасался, что стоит ему замедлить ход, как грузовик встанет, намертво застряв между кирпичных стен, которые все не кончались. Последние метры он преодолел со страшным скрежетом, начисто обдирая краску с боков машины. Наконец ему удалось вырваться из щели, и он направил джип к заливу. Впереди забрезжили редкие тусклые огни. Тайгер добавил скорость, надеясь, что это огни бара «Тень папаши Локида», станции забвения, на которой человек мог сойти, чтобы сделать передышку, или, может быть, даже для того, чтобы поменять билет на поезд, идущий совсем в другом направлении, как это сделал Вассерман.
Дороги как таковой не было, и грузовик подпрыгивал на колдобинах. Огни впереди стали ярче, и Тайгер начал узнавать их.
Те, что светились левее, принадлежали «Скале». Те, что горели справа, недалеко от залива, были огнями «Тени папаши Локида», сада истины, отгороженного от Великой Иллюзии плотной стеной алкоголя, как однажды выразился Бальбо.
Он подъехал к бару, когда первый свет приближающегося утра медленно обнажал его уродливые очертания.
Дверь бара оказалась закрытой. Тогда он нажал кнопку звонка и не отпускал ее, пока внутри не послышались звуки, означающие, что кто-то проснулся.
