Лиля тихо заплакала. Она смотрела, но ничего не видела. Слезы текли по ее лицу, но она их не чувствовала.
— Простите, мне очень жаль, что приходится расстраивать вас. Может быть, мы отложим этот разговор?
— Нет, пожалуйста, продолжайте. Это пройдет не скоро, если вообще пройдет. Кто его убил? — Лиля старалась держаться изо всех сил.
— Пока трудно сказать определенно, но скорее всего это какие-то разборки. Он пришел раньше вас. По крайней мере смерть наступила час назад. Трудно представить, что было бы с вами, приди вы пораньше. Кстати, кто мог знать о вашей встрече?
— Не знаю. Я никому не говорила.
— Понимаю. Лилия Викторовна, чем занимался Андрей?
— В каком смысле?
— Где он работал?
— Андрей был скрытный относительно работы, да я и не спрашивала, меня муж приучил не задавать вопросов. Кажется, это был бизнес. Мне очень жаль, но в этом вопросе я вам вряд ли помогу. — Лиля говорила чистую правду, ни муж, ни Андрей никогда не говорили при ней о делах.
— Ну а друзья его, вы кого-нибудь видели?
— Нет. Никого. Мы скрывали свои отношения, встречались так, чтобы никто нас не видел.
— Все, что вы мне рассказали, укладывается в нашу версию. — Сергей Вадимович старался успокоить дрожащую от страха молодую женщину. — Его, видимо, выследили и ждали здесь. Хорошо, что вы не пострадали. Мы предполагаем, что кто-то из соседей или прохожих вызвал милицию, так как дверь была открыта. Кто-то мимо проходил, увидел труп в дверях и вызвал милицию. Но точно мы, конечно, пока не знаем. Когда мы приехали по вызову, то увидели вас. Лилия Викторовна, а может быть, вы и мужу так скажете, мол, представляешь, шла к подруге, а там такое…
— Нет! — Лиля перебила его. — Я вас умоляю, вы же обещали мне! Муж не должен ничего знать! Я понимаю, что вы считаете себя обязанным моему мужу, а не мне, что я у вас как заложница, но я готова на любые условия!
— Лилия Викторовна, вы сами не понимаете, что вы говорите. Конечно, я не пойду на должностное преступление, но сделаю все, что в моих силах. Мне кажется, что все обойдется. Преступление имеет характерный почерк, а ваша непричастность не вызывает сомнений.
— Спасибо. Я на вас надеюсь. Очень. Могу я попросить вас еще об одном?
— Слушаю вас.
— Я приехала сюда на машине, но вести ее не в состоянии.
— Конечно, я отвезу вас. Домой?
— Нет. В таком виде я не могу домой.
Лиля даже боялась посмотреть на себя в зеркальце. Ей казалось, что прошла вечность с того момента, когда она открыла эту страшную дверь. Она снова посмотрела на свои часы: они действительно шли и ни на секунду не останавливались. Время сделало для нее какой-то немыслимый скачок, и вместо жизнерадостной, молодой и симпатичной женщины появилась высохшая старуха. Больше всего ее пугало то, что ощущение старости касалось не столько ее лица или даже всего тела. Пугало то, что она ясно ощущала, как опустела, вымерла, состарилась ее душа. Вся жизнь за одно мгновение поделилась надвое: жизнь до и жизнь после того, как она открыла дверь. «Куда же я ее открыла? — Лиля устало усмехнулась. — Домой сейчас возвращаться ни в коем случае нельзя: сначала нужно собраться с духом. Мне нужно срочно увидеть Женю! Как же я сразу не подумала о ней? Она что-нибудь придумает. Обязательно придумает! Правильно! Лишь бы она оказалась дома!»
