– Юра, тебе еще долго? – уже без боли в голосе спросила женщина?
– Понравилось?
– Да, да, очень. Хватит меня уже геморроить!
– Хорошо, зайка, сейчас дотрахаю, и хватит на сегодня. Встань раком, еще пару минут и отпущу.
Жена Ашота поспешно подкорректировала позу, но была при этом неловка и простыня упала на пол. Решение наблюдавших за половым актом не заставило себя долго ждать – не прошло и минуты, как струи возмездия градом обрушились на монумент грехопадения. Но Юрий не растерялся, не струсил, не стушевался в оранжевых нитях теплого душа, а, напротив, проявил при этом настоящий характер и в ответ только удвоил и углубил мужские движения. Женщина орала, дергалась, дрожала, пыталась вытолкнуть парня из себя, тужась в его сторону, но напрасно: тот вцепился в ее зад своими тонкими пальцами хваткой бультерьера и фанатично доводил до конца начатое дело. Через десять секунд все было кончено: волна презрения к Ашоту и собственного самолюбия обрушились на выступ Нияры и горячей струей ненависти проникла в чрево порочной любви, этой сломленной устоями нового общества женщины. То ли холод наконец продрал юношу, то ли женская тяга к теплу ослабила ее контроль над пороком, но подобно тому как вылетает пробка из бутылки шампанского, так же следом за Юркой полетела выбиваемая газами кишечника мощная струя его содержимого, заполняя мелкими грязными брызгами и характерным запахом небольшую стеклянную конуру наложницы. Оказавшись рядом с юношей в душе, осознав весь стыд содеянного, Нияра разрыдалась.
– О, господи, что же это такое! – женщину продолжал бить озноб, но скорее от страха, чем от холода. – Милый, как же так вышло?
Наслаждаясь полным и необратимым унижением женщины, Юрка стоял с закрытыми глазами и полностью отдавал уставшее тело ласковой заботе тепой воды. Нияра, стыдливо прикрыв лицо, уткнулась в грудь юноши. Между тем волонтеры начали уборку. Смывая со стекла стен коричневые пятна, меняя перепачканное белье, орошая, припасенным на этот случай дезодорантом «Весенние цветы» испорченный воздух; они делали свою работу четко, без эмоций, профессионально решая проблемы, без позволения внедряясь в чужую личную жизнь и в рамках своих должностных обязанностей наводя в ней порядок, согласно чужим клише о достойном, прекрасном и светлом.
– Юра, не надо было туда ко мне лезть. Теперь, черт знает, что будут думать про нас. Стыдно-то как! – Женщина искала защиты и успокоения в словах юноши.
