Океан. Выпуск 10 | страница 2



Восемь суток нас на рейде Диксона
Льды томят,
Забившие проливы.
Медно станет солнце заполярное.
Спать не спим,
И не услышать шутки.
Надоели, словно фильмы старые,
Метеопророчества на сутки.
Самолета с почтой ждем, досадуя,
Что погода не подвластна главкам.
Слушаем известия по радио,
Слушаем концерты по заявкам.
Как там,
На Востоке и на Западе?
На ночь накурив в каюте шаткой,
Говорим о белокурой Клайпеде,
Бредим черноглазою Камчаткой.
А вернемся в порт,
Где мы приписаны,
За столом припомним в разговоре,
Как держал нас лед на рейде Диксона…
Вспомним море,
И потянет в море.

Н. Суслович

ПОГРУЗКА УГЛЯ

Олегу Захарову

Подобно неграм из Анголы,
Черны и откровенно голы
Две сотни стриженых ребят.
Штурмуем курс «балтийской школы»
Две сотни стриженых ребят…
Над пирсом смех,
Над пирсом ругань,
Отложены бушлаты в угол
И бескозырки в якорях.
Мы в бункер загружаем уголь,
Чтоб кораблю бродить в морях.
Наш вид, пиратски-непотребный,
Не осквернит корабль учебный,
Что через год пойдет на слом,
И ветер юности целебный
Нас легким осенил крылом.
Усилия свои утроим,
А после пыль и сажу смоем:
На берегу устроен душ.
И солнцу вешнему откроем
Всю радость наших тел и душ.
Уходим…
Город бредит маем.
Иллюминаторы отдраим,
Хоть это и запрещено,
Мы воздух в легкие вбираем,
А он хмельнее, чем вино.
И этот вечный
                     ветер встречный.
Тебя запомнивший, конечно,
Оставивший незримый след,
У скал Курильских,
                             как очнется —
Вдруг бережно щеки коснется
Через каких-то
                       двадцать лет.

А. Еременко

КРАСНАЯ РАКЕТА

Повесть

КОГДА КАПИТАНУ ТРУДНО

Если рассудить, то у земного шара, как и у любого другого шара, нет ни верха, ни низа. И все же судно на восьмидесятые сутки рейса, обогнув с востока мыс Доброй Надежды, поднимается именно вверх. Гул машины кажется усталым, винт под кормой вспарывает воду с натугой, будто в лопасти вцепился сам Нептун.

Капитан танкера «Воронеж» Иван Карпович Тулаев, кареглазый мужчина с густыми темными волосами ежиком, сидел в каюте за письменным столом и прислушивался к шелесту воды за бортом.

В июле Южная Атлантика спокойна. И места здесь пустынные, без встречных и поперечных. От Кейптауна капитан проложил курс ближе к африканским берегам в надежде повстречать советский промысловый траулер и раздобыть рыбки к оскудевшему столу.

Тихо. Спокойно. А на душе у Ивана Карповича тревожно. Печень небось виновата. Разболелась — спасу нет. Настроение портит. Пора на чай в кают-компанию спускаться, а не хочется. Командиры привыкли видеть его веселым, быстрым на шутку, по-мальчишески озорным.