Я информировал об этом Пятакова, Сокольникова, Серебрякова.
Вышинский: Вы им говорили также о самом содержании письма Троцкого?
Радек: О содержании письма Троцкого я говорил с полной точностью.
Вышинский: Там какие стояли вопросы?
Радек: Победа фашизма в Германии, усиление японской агрессии, неизбежность войны этих государств против СССР, неизбежность поражения СССР, необходимость для блока, если он придет к власти, итти на уступки.
Вышинский: Значит, вы были заинтересованы в ускорении войны и заинтересованы в том, чтобы в этой войне СССР пришел к поражению? Как было сказано в письме Троцкого?
Радек: Поражение неизбежно, и оно создает обстановку для нашего прихода к власти, поэтому мы заинтересованы в ускорении войны. Вывод: мы заинтересованы в поражении.
Вышинский: А вы были за поражение или за победу СССР?
Радек: Все мои действия за эти годы свидетельствуют о том, что я помогал поражению.
Вышинский: Эти ваши действия были сознательными?
Радек: Я в жизни несознательных действий, кроме сна, не делал никогда. (Смех.)
Вышинский: А это был, к сожалению, не сон?
Радек: Это, к сожалению, был не сон.
Вышинский: А было явью?
Радек: Это была печальная действительность.
Вышинский: Да, печальная для вас действительность. Вы говорили с членами центра о пораженчестве?
Радек: Мы приняли это для выполнения.
Вышинский: Было ли что-нибудь практически сделано вами лично и вашими сообщниками по претворению в жизнь этой директивы?
Радек: Понятно, что мы действовали.
Вышинский (к Пятакову): Вы подтверждаете свою осведомленность о письме Троцкого на имя Радека?
Пятаков: Я уже вчера показывал и подтверждаю, что это полностью соответствует действительности.
Вышинский (к Сокольникову): Такой же вопрос.
Сокольников: Мне тоже это известно.
Вышинский: Вы также разделяли эту позицию?
Сокольников: Да.
Вышинский (к Серебрякову): Вы также разделяли эту позицию пораженчества?
Серебряков: Я не возражал.
Вышинский (к Радеку): Вы сказали, что было и второе письмо – в декабре 1935 года. Расскажите о нем.
Радек: Если до этого времени Троцкий там, а мы здесь, в Москве, говорили об экономическом отступлении на базе Советского государства, то в этом письме намечался коренной поворот. Ибо, во-первых, Троцкий считал, что результатом поражения явится неизбежность территориальных уступок, и называл определенно Украину. Во-вторых, дело шло о разделе СССР. В-третьих, с точки зрения экономической, он предвидел следующие последствия поражения: отдача не только в концессию важных для империалистических государств объектов промышленности, но и передача, продажа в частную собственность капиталистическим элементам важных экономических объектов, которые они наметят. Троцкий предвидел облигационные займы, т. е. допущение иностранного капитала к эксплоатации тех заводов, которые формально останутся в руках Советского государства.
