—Можно было догадаться и без всякого сна.
—И как любовники мы рискуем заплатить за удовольствие высокую цену. — Она твердо посмотрела ему в глаза. — Можно предположить, что тебя влечет ко мне на физическом уровне, но не на эмоциональном и ментальном. Мысль о возможной женитьбе вызывает у тебя отторжение, поскольку получается, что ты следуешь примеру друзей. А ты привык быть самостоятельным. Не могу тебя винить — я тоже. Раздражает также — и я разделяю это раздражение — идея, что наше разделение на пары является частью общего плана, составленного сотни лет назад. Правильно?
—В основном.
—Тогда прибавим твою пессимистическую — в отличие от моей — натуру, которая ослабляет подсознание, или твой дар, который создает нечто вроде мертвой зоны.
—Понятно, — усмехнулся Гейдж.
—Что до меня, я не отвергаю любовников только на том основании, что во время оргазма меня могут уничтожить силы зла. Это убивает всю романтику.
—Ты ищешь романтики, Сибил?
—Как все. Только у каждого свое представление о ней. Давай выйдем на свежий воздух, на веранду? Я люблю весну, а она так коротка. Насладимся ею, пока есть такая возможность.
—Хорошо. — Гейдж взял кофе, открыл дверь на веранду. — Тебе страшно? — спросил он, пропуская Сибил вперед.
—Все время, с тех пор как приехала сюда. А тебе?
Он оставил дверь открытой.
—Я привык. Привык всю жизнь бояться, но не подавать виду. Потом наступила стадия «да пошло оно все». Теперь осталось одно раздражение. Но тебя это не раздражает.
—Мне интересно. — Она извлекла из сумки солнцезащитные очки, водрузила на нос. — Наверное, хорошо, что у всех у нас разная реакция. Шире охват. — Сибил села за один из столиков, с веранды открывался вид на сад и окаймлявший его лес. — Расскажи об Энн Хоукинс.
Гейдж рассказывал об утренней встрече, а она делала пометки в блокноте.
—Трое, — сказала Сибил, выслушав рассказ. — Три мальчика, потомки Энн и Джайлза Дента. Вера — это по части Кэла. Он верит не только в себя, в вас, в город, но готов принять то, что не может видеть сам. Прошлое — то, что произошло до него. Надежду олицетворяет Фокс. Он оптимист и считает, что способен что-то изменить и обязательно изменит. Значит, на твою долю, хорошо это или плохо, остается предвидение — то, что будет. Вторая тройка — Куин, Лейла и я — укладывается в ту же схему, образуя пары. Кэл и Куин, Фокс и Лейла, а теперь мы с тобой. Три в одном — трое мужчин, три женщины, три пары, объединенные в одно целое. И это наша заслуга, точно так же, как соединение трех осколков гелиотропа.
