— Не случилось ли сегодня что-нибудь необыкновенное? — спросил Морис. — Ты выглядишь таким щеголем!
В самом деле, Лорен был в своей форме: в красной шапке, карманьолке, опоясанный трехцветным шарфом, украшенном парой пистолетов.
— Во-первых, — сказал Лорен, — как общее известие, сегодня сдается Жиронда, но только при барабанном бое — и в эту минуту на площади Карусель калятся ядра; как частное известие, готовится большое торжество, на которое я приглашаю тебя послезавтра.
— А сегодня что? Ты говоришь, что за мной зашел.
— Да, сегодня у нас репетиция.
— Какая репетиция?
— Репетиция большого торжества.
— Любезный друг, — сказал Морис, — ты знаешь, что вот уже неделя, как я никуда не выхожу, стало быть, я совершенно не знаю, что происходит, меня обязательно нужно посвятить во все.
— Как, я тебе разве не говорил?
— Ничего не говорил.
— Во-первых, любезный друг, тебе ведь уже известно, что на некоторое время мы исключили из разговорного языка слово «бог» и заменили его выражением «Высшее Существо».
— Да, я это знаю.
— Так вот, по-видимому, заметили, что это Высшее Существо оказалось из партии умеренных — роландистом-жирондистом.
— Лорен, прошу тебя не шутить святыней; ты знаешь, я этого не люблю.
— Что поделаешь, дружок! Надо идти вместе с веком! Ведь и я также порядочно-таки любил нашего старого бога, прежде всего потому, что привык к нему. Что же касается Высшего Существа, то кажется, что за ним действительно водятся кое-какие грешки и что с того времени, как оно поселилось там, наверху, все пошло шиворот-навыворот; одним словом, наши законодатели объявили полную несостоятельность этого существа…
Морис пожал плечами.
— Да пожимай плечами сколько угодно! — сказал Лорен.
De par la pholosophie,
Nous, grands suppots de Momus,
Ordonnons que la folie
Ait son culte in partibus.
(Законами философии
Мы, сообщники Момуса,
Устанавливаем, что сумасшествие
Должно иметь свою собственную веру in partibus.)
Словом, мы намерены воздать поклонение Богине Разума.
— И ты бросаешься во все эти маскарады? — спросил Морис.
— Ах, друг мой, если бы ты знал так же близко Богиню Разума, как я, ты бы стал одним из самых жарких ее поклонников. Послушай, я хочу познакомить тебя с ней, я тебя представлю ей.
— Избавь меня от всех твоих шалостей. Мне грустно, ты это знаешь.
— Тем более, черт возьми! Она развеселит тебя. Э, да ты ее знаешь — целомудренную богиню, которую парижане хотят увенчать лаврами и возить в колеснице, обклеенной золотой бумагой… Это… угадай…
