Изабо нахмурилась, всмотрелась в землю и сказала:
— Смотри, собачьи следы.
Я проследил за ее взглядом. В помятой траве действительно отпечатались лапы пса.
— Может, это Шарлеман?
— Нет, их слишком много. Они совсем свежие.
Я присмотрелся повнимательнее.
— Кто-то возвращался сюда, когда мы ушли, и лишь для того, чтобы тут осталось побольше собачьих следов? — Я качнулся на пятках, чувствуя, как меня пробирает холод.— Чтобы вынудить Гончих к нападению? Это то же самое, что чары смерти в моем кармане.
Изабо напряженно кивнула и предположила:
— Наверное, Монмартр.
— Да, ему не нравятся наши переговоры,— согласился я.— Он предпочел бы, чтобы мы сцепились друг с другом, а не с ним.— Я вздохнул.— Теперь что?
Она обошла поляну по периметру, точно так же, как до этого Шарлеман, вскинув голову, осторожно принюхиваясь.
— А теперь ритуал.
Я нахмурился и спросил:
— Ты в этом уверена? Монмартр может быть где угодно. До твоего фокуса с любовными чарами я ведь даже и не знал, что магия действительно реальна.
Изабо, явно озадаченная, покачала головой и заявила:
— Я никогда не понимала, как вампиры могут быть столь невежественны относительно магии, наполняющей их кровь и тела.— Я неловко пожал плечами, а она уверенно продолжила: — Я могу это сделать, Логан. Кала научила меня этому.
— Но если что-то пойдет не так? Я ведь не могу взмахнуть над тобой волшебной палочкой. Я не Гарри Поттер.
— Кто?
— Неважно,— отмахнулся я.
— Чтобы вывести меня из транса, тебе нужно лишь трижды произнести мое имя. Если это не поможет, погрузи мои руки в землю.
— Даже и спрашивать не хочу зачем.
— Это вернет меня в мое тело. Слушай, скажи честно, чему вообще тебя учат дома?
Она достала из кошеля, висевшего на поясе, какие-то сушеные травы и рассыпала их в середине поляны. На ее шее сегодня появился новый амулет. Он был сделан из черненого серебра и увешан крошечными колокольчиками и гранатовыми бусинками, похожими на замерзшие капли крови. По его краю были выгравированы непонятные символы.
Потом Изабо достала из сумки нечто похожее на берцовые кости и воткнула их в землю. Они были гладкими, отполированными и тоже сплошь покрытыми символами, нарисованными краской. Одна кость была обмотана медной проволокой с нанизанными на нее жемчужинами.
— Это человеческие?
Я нахмурился. После вампиров ведь не остается костей, только пепел.
— Собачья и волчья,— ответила она.
— О!..— Я не знал, что тут еще можно сказать.
Изабо легла на спину. Одна кость оказалась у нее в головах, вторая — в ногах. Деревья вокруг нас позвякивали остатками разбитых бутылок. Руки Изабо были обнажены, как и всегда, шрамы гордо выставлены напоказ, а сердце прикрывала кольчуга. Она закрыла глаза и стала похожей на роковую Спящую красавицу.
