Покачиваясь на стуле, он внимательно наблюдал за слугами. Кухарка была явно безучастна к происходящему, но Уэймюллер ежеминутно бросал на новичка острые, подозрительные взгляды. Но шофер не замечал их, потому что смотрел в другую сторону.
Наконец, смачно зевнув и взяв еще веточку сельдерея, Свендсен нарушил молчание.
— А кто это играл на пианино, когда я пришел? — спросил он Патрисию.
Та быстро подняла на него настороженный взгляд, но увидела в его глазах лишь праздное любопытство. Мгновение поколебавшись, девушка окинула взглядом кухню. Никто не обращал на них внимания.
— Это была мисс Корвит, — ответила она наконец и отошла к полке за солью и перцем.
— Как-то даже забавно, играть сейчас такое. «Это случилось в ясную полночь».
— Да, наверное. — Девушка замялась. — Но она всегда это играет.
Шофер изобразил вежливый интерес.
— Всегда? А почему?
Патрисия пожала плечами.
— Однажды она выступала в спектакле и играла эту песню. Всем ужасно понравилось, вот она и не дает людям забыть об этом. Ничего удивительного, что она так хорошо играет. Она брала уроки целых двенадцать лет.
— Она кажется немного странной.
— Они все… — Патрисия умолкла, когда дворецкий проходил мимо них в буфетную. На обратном пути он остановился и начал подравнивать приборы на столе, переводя взгляд с горничной на шофера. Наконец он вышел. Когда вращающиеся двери за ним закрылись, девушка продолжала:
— Они все странные. А та, которую вы видели, мисс Хильда, самая странная из всех.
Свендсен растерялся.
— Так это вы про Хильду сказали, что она играла на пианино?
— Ой, нет! — Она обменялась взглядом с кухаркой, которая перестала лить соус на жаркое и прислушалась к разговору. — Вы слышали, как играет младшая. Та, которую они называют Киттен.
Шофер ждал, переводя взгляд с горничной на кухарку. Обе женщины, казалось, слегка насторожились, словно боялись сказать лишнее.
— А видели вы среднюю дочь, Хильду, — пояснила наконец Патрисия. — Киттен никто никогда не видит.
Засим последовало короткое молчание, нарушенное звуком шагов на задней лестнице. Свендсен обернулся и увидел еще одну горничную, вышедшую из темного алькова. Кивнув присутствующим, она села за стол.
Шофер опять повернулся к Патрисии.
— А почему никто не видит Киттен? — непринужденно спросил он.
Дверь в столовую опять распахнулась. Не подавая виду, что слышал последние слова, дворецкий уселся рядом со Свендсеном.
— Давайте есть, — грубовато сказал он. — У меня мало времени.
