Впервые он видел, чтобы ее глаза были такими живыми, а в голосе проскальзывали нотки страха и неуверенности. Но ее сила вызывала в нем искреннее восхищение.
Тимуром Денис шантажировал тебя?
Да, - честно ответила Соня. - Ему не составило труда подделать документы об опекунстве. А ради сына, как я уже сказала, я готова на все.
Почему ты не пришла ко мне?! Почему не рассказала правду?! - разъяренно прошипел Дан.
А ты бы поверил? - с вызовом спросила Соня, насмешливо глядя на него.
Нет, не поверил бы. Думал бы, что это очередная игра Дениса или притворство и желание получить выгоду Сони. Но он никогда бы не предположил, что Тимур был его сыном. Он был копией Дениса, Дан был уверен, что по срокам это просто не может быть его ребенок. Брат уничтожил все, что доказывало бы обратное. Лишь благодаря упрямству одного человека он узнал правду.
Так чего ради я должна была бежать к тебе и рассказывать правду? Ради очередного оскорбления? Я просто хотела спокойствия для своего сына. На остальное мне плевать. В том числе и кого он считает отцом. И кстати, - прищурилась Соня, - Денис был идеальным отцом, как бы странно это ни звучало. Он любил Тимура, как родного. Ни разу не посмотрел на него с неприязнью или отвращением, не был с ним жесток, хотя мог бы, имел право, ненавидя с такой силой тебя. И лишь за это я ему благодарна. А вот каким отцом станешь ты - это еще большой вопрос. Со мной, я тебе сказал, делай, что хочешь. Но за сына я убью, - злобно сверкая глазами прошипела Соня.
Прекрасно, - разъяренно прошипел Дан.
Последние слова девушки вызвали в нем просто неконтролируемый гнев. Это пренебрежением им, как отцом вывело из себя как ни что другое. Да, он не знал своего сына, не имел возможности его воспитывать. Но его брат жестоко отнял у него это право. И эти слова и мысли убедили Дана, что если бы был способ избавиться от Дениса другим способом, он бы им воспользовался. Но эти слова лишь уверили его в правильности своего поступка.
Раз ты мне разрешила, - язвительно произнес Дан, - то я воспользуюсь своим правом делать с тобой все, что пожелаю. И для начала - ты раздвинешь для меня свои ножки, как делала это для Дениса.
Он не ожидал, что его слова заставят ее заливисто, пусть и истерично рассмеяться, запрокинув голову. Она смотрела на него с насмешкой и продолжала смеяться.
Давай, действуй. Только вряд ли ты получишь удовольствие.
Получу, - пообещал зло Дан, - не сомневайся.
А она продолжала смеяться, пока он тащил ее к спальне. Она не сопротивлялась, когда он стал срывать с нее одежду, жадно неприкрыто рассматривая ее тело. Не сказала ни слова и не попыталась вырваться или уйти. Дан грубо толкнул ее на кровать и, продолжая хищно рассматривать ее, начал торопливо раздеваться. Он не собирался ждать или пытаться ублажить ее. Это был не секс, и даже не трах. Это была просто месть.
