Авиакатастрофа нормы
Медведев искал в государстве норму. Для этого он в городе Ярославле, на гербе которого изображен геральдический медведь — «животное умное, но осторожное» ©, учредил мировой политический форум и сам его открывал. Дискуссии в Ярославле всегда вертелись вокруг темы «стандартов демократии» и ее норм.
Медведеву виделись безличный здравый смысл, правовой стандарт и границы — куда идти, куда не идти? Куда должно, куда опасно? Какого условного «Ходорковского» впредь еще можно арестовать, а какого нельзя? Требовалось восстановить ясность границ возможной власти. Требовалась реабилитация нормы, с оценкой искаженного и упущенного. Коррупция? Это оплошность, которую можно исправить. Тут-то и двинемся к модернизации, тут-то и встанет Государственность во всей красе, в его комплексном величии и цельности.
Работа Медведева над ошибками Путина означала, что он — корректор и пришел готовить путинскую систему к тотальной кодификации. У Путина слово «нормальное» — вне политики, норма как цель им не ставилась. «Нормально» у Путина значит «как всегда». Избежать той или этой угрозы, уйти от того или другого страха — где уж тут норма! Перейдя в последние годы президентства к попыткам нормализации, Путин немедленно наворотил нелепостей. Нелепости 2006–2007 годов сводились к вопросу: вот куча денег, и надо придумать, как их правильно тратить. Прежде мы все экономили, но пора и о приятном подумать. Тут-то госкорпорации стали создаваться одна за другой. Путиным все это мыслилось как желанный мир, переход от полевой жизни на комфортный бивуак. Басаева убили, страна едина, пенсионеров кормим — куда переходим теперь? Идеологией Путина был транзит, переходностью искупалось все. Россия — переходное состояние; о демократии подумают наши внуки.
Демократия Путина — это норма, резервируемая на будущее. Когда в России, как в Америке, будут две партии и в обеих все станут решать солидные богатые люди. Все это потом, не скоро, когда мы отойдем от края пропасти. Но разве нас всех, и власть в особенности, не кормит жизнь на краю? От парадоксов Путин обычно отмахивается.
Медведев систематизирует путинскую систему вопреки ее желанию и остаткам свободолюбия. Систематизировать — значит ампутировать лишнее в его, Медведева, ленинградскоюридическом представлении. У него еще так много хороших идей — Медведев ценностный доктринер, — что для их воплощения нужен кто-то сильнее его самого. Неужели Путин?
