— тошнотворное чувство ничтожества.
Еще в нулевых часто ходили слухи, что наш чудный Путин политически слаб. Обороняя миф, мы высмеивали все подозрения, одновременно давя их в себе. Но с приходом Медведева слабость вышла наружу, да и самого Медведева рассматривают как слабость Путина. Систему считали слабой, но была ли она такой на самом деле?
Нас ведь не тревожит тандем. Нас тревожит другое — где власть? Дееспособна ли еще власть? Она у нас часто теряет чувство уместности, едва завидев новую высокую цель.
Модернизация — цель, которую власть объявила, а та вдруг ее ослабила.
Система еще прочна, но, ставя цель, которой не может достичь, впадает в фатальную слабость. Цель обнаруживает ее недееспособность, и ей предъявляют встречный запрос на силу. Слабость власти проявляется как негатив ее амбициозной заявки на силу.
Тогда она вдруг комично проваливается — как бедный комиссар Линде, сперва неудачно воззвавший к солдатам, а затем побежавший от них в лес. Солдаты его убили, смеясь, он вывалился из образа власти. Генерал Корнилов, чтобы воззвать к казакам при наступлении на красный Петроград, встал на табуретку — а та опрокинулась под общий хохот. Казаки Корнилова не убили, но, двинувшись на Петроград, дали себя распропагандировать большевикам.
Проблема не только в личностях — Линде или Медведев. Комизм отрыва риторики от факта — западня, куда валится русская власть. Великая цель оглашает мелкость ее постановщиков — и риски взлетают до небес. А самонадеянность власти, напротив, только усиливается.
Нас обессилили прошлые выигрыши: в 1996-м проскочили с Ельциным, в 2000-м с Путиным удалось, в 2008-м тандемом решили вопрос… И еще не раз решим! — так говорит Сурков. Все его тексты об этом. Вдруг перейдя из маниакальности в пофигизм, волюнтаризм команды приобрел вид абсурда; речь к стране с высоты корниловской табуретки — вот подтекст нашего нового имиджа слабаков.
Есть ли выходы из таких ситуаций? Да, немало. Кто не помнит «сильное решение!» © — ядовитую подначку 1990-х. Автор ее — Чубайс. Сидел как-то Ельцин и говорит: «Назначаю Немцова вице-премьером!» А Чубайс ему: «Сильное решение, господин президент!» Страна так и покатилась у телевизоров — ведь Ельцин, казалось, так слаб.
Но год спустя — решение Ельцина о Примакове-премьере. Оно уже не слабая, а усиливающая власть конструкция. Следующим сильным шагом Ельцина станет, наоборот, уже снятие Примакова! Как ни странно, и оно привело к усилению президента. Вскоре Ельцин назначит премьером Путина, никому не известного будущего героя. Путин-премьер двинулся на Чечню именем сильного Кремля и с согласия Ельцина превратил сильный Кремль в моду. «Слабый» якобы Ельцин — тайный пусковой двигатель Путина. Взрывной рост путинского рейтинга подхватил даже ельцинский, и на запах реванша собралось путинское большинство. К концу 1999 года сложилась столь мощная власть
