. Триумфальная победа ислама в Персии в VII веке означала поражение местной религии, зороастризма, который был запрещен и всячески искоренялся. Наряду с завоевателями-мусульманами в стране появились и проповедники Корана другого толка — это были беженцы, которые назвали себя «Ши-Али», то есть «приверженцы Али», или попросту шииты. Они учили, что персы не должны доверять завоевателям-арабам, которые заявляли, будто идут по пути, явленному пророком Магометом.
Шииты считали, что право быть халифом, или духовным лидером в исламе, после смерти пророка Магомета должно было перейти по наследству к Али, который был одновременно двоюродным братом и зятем пророка. Али избрали халифом, но через четыре года его убили отравленным мечом. Еще через несколько лет были убиты его сыновья, Хасан и Хусейн, пытавшиеся отстоять права своей семьи на наследование. Хасана отравили, а Хусейн героически погиб в пустыне, обороняясь против превосходящих сил неприятеля. Произошло это близ города Кербела в современном Ираке, и он был убит, так же как и его отец Али, воинами-суннитами, жаждавшими его погибели. Мученичество Хусейна, когда он, внук пророка Магомета, пожертвовал собственной жизнью, дабы не изменить истинной вере, священному Корану и преданиям пророка, для его последователей является актом самопожертвования, таким же, как для христиан распятие Христа (правда, шииты не считают Хусейна сыном Божьим). В глазах шиитов смерть Хусейна — это центральная, основополагающая трагедия ислама. В основе сложной идеологии шиизма лежит убеждение: истинные наследники пророка были погублены, в исламе воцарилась несправедливость, и мир не станет праведным, пока не явится Махди, мессия шиитов, призванный воплотить Царство небесное здесь, на Земле.
Песнопения, в которых говорилось о муках Хусейна за грехи человеческие, постоянно исполнялись в городах и селениях Персии, а основным видом театральных представлений в стране были мистерии в память о его жертвенной, мученической смерти. Как-то караван застрял в одном городке из-за того, что там отмечался ежегодный праздник Ашура. Улицы были заполнены мужчинами, музыканты играли свои заунывные мелодии на барабанах, флейтах и тарелках-кимвалах, а молодые люди, сверстники Льва, шли по улицам обнаженные до пояса, бичуя себя и возглашая: «Хасан, Хусейн, Хасан, Хусейн!» За этой процессией двигались жители городка, шиитские священнослужители встречались повсюду на городских улицах, они направляли движение толпы, обращались к ней с призывами. Больше всего Льва заинтересовали старики с длинными волосами, которых он в первый момент принял за женщин. Поверх буйной шевелюры некоторые носили оранжевые шапочки с остроконечным верхом. Все они были босы, и в течение всего праздника многие из них хлестали себя по спинам и плечам небольшими плетками с вплетенными в хвосты железными полосками, вознося при этом молитвы. Это были дервиши — те, кто в поисках религиозной истины отрешался от всего материального. Священный орден этих танцующих нищих получил распространение вместе с гностическим, экстатическим движением суфиев по всей Азин. Лев обратил внимание на то, что «в их обществе можно было видеть купцов, воинов, князей, даже иностранцев. И не стоило удивляться, если оборванный, длинноволосый попрошайка вдруг обращался к тебе на улице по-немецки, по-французски или по-английски. На Востоке богатство и образование существуют отдельно одно от другого. Дервиш обязан оставаться нищим попрошайкой, даже если его орден на самом деле является главным кредитором правительства… Дервиши неустанно передвигаются из одного города в другой, проповедуют на базарах о грядущем конце света, а также с большой гордостью заявляют, что в их рядах можно найти лучших людей страны».
