Большинство присутствующих, а их было около дюжины, устроились на диване, за которым виднелся массивный каменный камин, занимавший большую часть стены. Несколько человек стояли слева перед большим окном, и Кенджи направился к ним.
— Уит, — обратился он к коренастой спине. Человек по имени Уит стоял у окна с бокалом вина и смотрел на озеро. — Познакомься, пожалуйста, с моими новыми друзьями.
Уит растерянно уставился на Дану и Луиса, как будто его грубо вернули к действительности из мира глубоких раздумий. Глаза его, навыкате, на мгновение странно сузились, как бы пытаясь «снять точные показания» с каждого из них. Затем он заговорил, обращаясь к Кенджи:
— Это рубашка или боевой клич?
Шутка привела Кенджи в восторг, а губы Уита скривились набок, что означало улыбку, а затем приняли свое обычное лягушачье выражение: плотно сжатые в одну линию, а нижняя челюсть выдвинута вперед.
Луис и Дана тоже вежливо улыбались, показывая, что шутку оценили и они.
Уит казался не по годам развитым ребенком, исполненным гордости за свои продемонстрированные способности. Глаза у него были коньячного цвета, а нос испещрен мелкой сетью красных сосудов. Майка с надписью «Омаха-Клуб» обтягивала круглый живот, как барабан. Короткая бычья шея, лицо, налитое кровью от улыбки.
— Уж Уит скажет так скажет. У него не задержится, — продолжал смеяться Кенджи.
— Если хочешь, чтобы я сделал трюк, дерни за веревочку, — прогнусавил Уит. И лицо его опять приняло лягушачье выражение.
— Уит несколько лет работал мультипликатором у Диснея. Он делал Питера Пэна и еще кое-что. Сколько раз тебе приходилось рисовать крокодила?
— Около пятидесяти тысяч плюс минус десять тысяч. Крокодильчики в тик-тикающих часиках. — Уит поднял бокал и осушил его, оставив на дне кубики льда.
— Надо выпить за крокодильчика. — Он извинился, что еще не предложил им выпить, и крикнул, обращаясь к кому-то в гостиной: — Киззи, Киззи.
Из гостиной появилась блондинка в линялом хлопчатобумажном жакете и короткой кожаной юбкой. В руках у нее был поднос со всевозможными напитками: белым и красным вином, шампанским и хересом. Жакет для оригинальности был весь обшит стекляшками и блестками, а на каждом плече болталась кисточка. Волосы ее были пергидрольно-платиновыми, а глаза взирали на мир с неприкрытым цинизмом, заимствованным у голливудских красоток, на губах же блуждала ленивая улыбка. На левой груди было нашито слово «Кизмет».
— Настоящая выпивка там, — объяснил Уит, показывая на бар у дальнего края полукруглого окна. — Он ее от нас скрывает.