К этому времени Дафан с радостью почувствовал, что его страх действительно обратился в гнев, и что волнение, наполняющее его кровь, было на три четверти яростным стремлением сражаться и лишь на одну – побуждением бежать.
- Вооружайтесь против Империума! – кричал он, и другие подхватили его крик: теперь Каборн и Релф увидели то же, что видел он.
Увы, инстинкты Дафана недолго могли поддерживать в нем храбрость, когда он увидел свою маленькую хижину и мать, спешившую встретить его. Другие люди звали его мать Орой, но для него она была просто мамой, и в ее присутствии одних слов было недостаточно, чтобы поддерживать ярость. В ее присутствии он всегда был ребенком, даже если бы он был сорокалетним стариком, а она сама каким-то чудом дожила бы до почтенного возраста в пятьдесят пять лет.
- Дафан! – воскликнула она. Она не пыталась сдержать слезы и превратить свой ужас в гнев. Она не спрашивала его правда ли это, потому что верила ему. Она слышала его, когда он был еще у кузницы, и уже думала, что делать дальше – но она была настроена бежать, а не сражаться.
- Мне нужен клинок! – закричал Дафан, но он уже знал, бесполезно было надеяться, что мать сможет найти клинок для него.
- Беги! – сказала она. – Беги к патеру Салтане. Ты должен помочь ему с детьми. Он знает, где их спрятать.
По крайней мере, у нее хватило ума - или вежливости – направить его на помощь детям, а не причислять к ним, но все же это не дело для настоящего мужчины.
- Я должен найти оружие, - выдохнул он, останавливаясь и переводя дыхание. – Надо защитить деревню.
- Мужчины будут защищать ее… как могут, - сказала она. – Но прежде всего надо защитить детей. Это самое важное. Иди к патеру Салтане – ему тоже нужна помощь мужчин. Иди!
Дафан не успел ответить, потому что за его плечом уже стоял Канак, староста деревни, спрашивая, что именно Дафан видел. Канак уже держал в руке клинок – пожалуй, единственный клинок в деревне, который можно было действительно назвать мечом. Хотя в деревне еще десяток мужчин претендовали на звание владельцев мечей, но они явно были слишком высокого мнения о своих мачете. Многие крестьяне носили ножи гораздо большего размера, чем было необходимо, чтобы резать хлеб и мясо, но столовый нож Дафана был слишком маленьким, с клинком не больше пальца, подходящим только для ребенка.
- Ясно видел шесть машин, - сказал Дафан, хотя «ясно» было преувеличением, - но там было еще много, их скрыло облако пыли. Пыли было столько, что там, наверное, не меньше двадцати машин, а может и больше тридцати. Они мчались быстрее, чем самая быстрая лошадь. В часе пути отсюда, а может быть и меньше. Эти холмы могут замедлить усталую лошадь, но для машин они не преграда.
