В это же самое время главный инженер завода Гросс, всклокоченный, щурясь от яркого света, сидел за столом в своем кабинете, не сводя недоуменного взгляда с человека, возившегося возле сейфа.
Последние дни Гросс не выходил из кабинета, спал здесь же на диване. С чисто немецкой педантичностью он ровно в девять часов утра садился к столу, чтобы встать из-за него с наступлением сумерек. Тогда, не зажигая света, он ложился на диван. Лицо его осунулось, обросло сивой щетиной. Связь с фирмой оборвана. Со вчерашнего дня перестал отвечать и телефон берлинского представительства фирмы. До этого ему оттуда говорили одно: «Ждите распоряжений». И он ждал. Другие инженеры давно покинули лагерь. Оставался только Гримм. Он настойчиво уговаривал Гросса уехать.
— Я не имею на это права,— упрямо отвечал Гросс.— Вы в своих поступках свободны. Завод стоит, вы не имеете работы и можете уезжать. Мои же служебные обязанности и мой долг перед фирмой заставляют меня оставаться здесь до конца. Я выеду, когда получу на этот счет прямое и недвусмысленное распоряжение фирмы.
Три дня назад Гримм, у которого не было никакой возможности связаться с заключенными, уехал. Он решил прорваться к американцам, рассказать им о лагере и уговорить выбросить здесь десант, чтобы спасти заключенных от смерти. Удалось ли ему это сделать и что с ним случилось, неизвестно...
Гросс остался ждать распоряжения фирмы. А сегодня вечером явился некто Ротберг. Эта молчаливая личность существовала непосредственно при шефе фирмы. Официальное его положение в директорате было непонятно, но на всех его заседаниях он молчаливо присутствовал. Поговаривали, будто он нечто вроде специального личного адъютанта шефа фирмы.
Ротберг бесцеремонно разбудил Гросса и приказал дать ключ от сейфа. Не снимая пальто и шляпы, он отпер сейф и, поставив у ног раскрытый портфель, начал запихивать в него бумаги. Когда сейф был очищен, Ротберг спросил:
— В сейфе генерал-директора ничего не осталось?
— Я все перенес к себе,— ответил Гросс.
— Прекрасно.— Ротберг, не садясь и держа портфель в руке, посмотрел на часы.
— Какие будут распоряжения шефа мне? — затаив дыхание, тихо спросил Гросс.
— Никаких,— сухо ответил Ротберг.
— Как же так? — растерянно пробормотал Гросс.
Ротберг посмотрел на него с усмешкой.
— Я всегда говорил шефу, что вы человек без воображения, типичный бескрылый исполнитель,— брезгливо сказал он.— Достаточно на вас посмотреть, чтобы понять, что вы уже не существуете. Какие же вам еще необходимы распоряжения? — Ротберг застегнул пальто и вышел.
