— Ты русский? — спросил самый старший из них.
У него было лицо рабочего, резко прочерненное, с глубоко сидящими внимательными и спокойными глазами. В первую минуту Баранникова больше всего удивило, что он говорит по-русски.
— Да, русский.
— Ваших здесь много?
— В этой пещере человек сто.
— Это хорошо,— сказал немец.— Ваши капитулируют последними. Надо разъяснять вашим людям первое лагерное правило: чтобы сохранить облик человека, надо до конца оставаться человеком.
«Неплохое правило»,— подумал про себя Баранников, всматриваясь в своего собеседника.
— А ты кто?
— Я немец.— Он усмехнулся уголками рта.— И очень опытный немец. Десятый год изучаю тюрьмы Гитлера.
— Коммунист? — прямо спросил Баранников.
— Просто приличный человек,— по-прежнему спокойно ответил немец, в упор глядя на Баранникова.
— Хорошо говоришь по-русски.
Снова немец усмехнулся уголками рта:
— Был случай изучить...— Он помолчал.— У ваших товарищей нет заблуждений насчет будущего всех нас?— Он кивнул на узников, копошившихся в темноте пещеры.
— Везде одно и то же,— сказал Баранников.— Но надо держаться до конца.
На этом их первый разговор и кончился.
Потом они разговаривали еще несколько раз. Баранников уже называл его «товарищ Отто», а он его — «товарищ Сергей». С каждой новой встречей Отто становился все более откровенным. Баранников чувствовал, что немец должен сказать ему что-то очень важное. В том, что Отто ведет тайную работу среди заключенных, Баранников уже не сомневался и по цепочке связи сообщил об этом майору Пепеляеву. Он видел, каким авторитетом пользуется Отто у товарищей. Почти всегда рядом с Отто был кто-нибудь из двух его наиболее близких друзей. Чаще тот, постарше, которого звали Вернер. Другой, молодой, с одним глазом, часто исчезал из пещеры.
Однажды рядом с Баранниковым лег худощавый мужчина и сразу сказал ему, что он венгерский коммунист. Сделав это признание, он в течение нескольких суток не заговаривал с Баранниковым. Ляжет рядом и тут же заснет. Как-то утром, когда вой сирены ворвался в пещеру и вся она зашевелилась, наполнилась гулом голосов, кашлем, стонами, новый сосед Баранникова, посмотрев вокруг, сказал:
— За все это они ответят. Да?
Баранников промолчал. Вдруг он увидел, что из темноты на него смотрит Отто. Когда венгр был около выхода,' Отто подошел к Баранникову:
— Твой сосед — человек гестапо. Остерегайся,— быстро проговорил он.
— Он сказал, что является венгерским коммунистом.
— Боюсь, он не знает, где Венгрия. Остерегайся. А мы, со своей стороны, примем меры, Мои друзья его уберут...
