Марино так яростно стукнул кулаком по прилавку, что зазвенели жестяные банки с печеньем, а одна покатилась и ударилась о кассовый аппарат.
— Но я же не ем эту чертову упаковку! — крикнул он. — Почему я должен за нее платить?
Терпение Нины иссякло. Она схватила пустую упаковку и затрясла ею перед багровым лицом возмущенного покупателя.
— А это ваше дело — есть ее или выбрасывать! — заорала она. — Меня это не касается!
Атмосфера накалилась до предела, скандал разгорался. Сеньор Марино побелел, его губы задрожали, и Ник решил, что пора вмешаться. Он шагнул к прилавку, и Геркулес, забыв, что ему велели сидеть и ждать, рванулся за хозяином. Прилавок источал такие восхитительные мясные ароматы!
— Нина, успокойся. — Ник подошел к сестре и взял ее за руку. — Это пустяковый вопрос, и мы легко его уладим. Сеньор Марино — наш хороший знакомый, постоянный клиент. — И, обратившись к покупателю, с улыбкой предложил: — Давайте я заплачу за упаковку?
Ник достал из кармана монету в десять центов, положил на прилавок перед сестрой, демонстративно не замечая ее пылающего гневом взгляда.
— Ну нет, вы не должны… — смущенно пробормотал Альфредо Марино. — Это ни к чему.
— Почему же? Мне приятно заплатить за вас, сеньор Марино. — Ник помолчал и добавил: — Давайте я несколько недель буду оплачивать вашу упаковку?
— Нет, что вы, мне неловко…
— Все нормально! Я буду платить за упаковку, а вы потом угостите меня пивом. Договорились?
Покупатель растерялся. Было очевидно, что в нем сейчас борются два чувства: достоинство и желание сэкономить. Какое победит, догадаться было нетрудно.
— Это очень любезно с вашей стороны, Николас. — Марино широко улыбнулся. — Вы очень хороший молодой человек. — Он презрительно покосился на Нину. — Передайте вашей маме, что она воспитала хорошего сына и может гордиться им.
Сеньор Марино направился к выходу, Нина проводила его ненавидящим взглядом, дождалась, когда за ним закроется дверь, взмахнула руками и возмущенно заговорила:
— Старый придурок! Много о себе понимает! Является сюда каждый вечер за минуту до закрытия и держит меня за прилавком лишних десять минут, постоянно выклянчивая скидку. А теперь еще недоволен, что мы стали брать десять центов за упаковку. Господи, какая мелочность!
Ник ласково провел ладонью по пышным волосам сестры.
— Нина, успокойся. Я спешил домой к своим двум любимым женщинам, а одна из них, вместо того чтобы обрадоваться моему приходу, раздражается и злится. Ну перестань. Черт с ним, с этим Марино. Лучше поцелуй своего старшего брата.
