– Входите! – послышалось изнутри.
Штирлиц открыл дверь и перешагнул порог.
– Здесь продается славянский шкаф? – весело спросил он вместо приветствия.
– А, Штирлиц! – широко улыбнулся Мюллер. – Только что о вас думал. Шкаф давно продан. Кстати, вы завтракали?
– Завтракал, – сдержанно ответил Штирлиц.
– Что кушали? Картофельный айнтопф с ливерными клецками?
Штирлица удивило напористое дружелюбие Мюллера. В одно мгновение у него родился рискованный план.
– Я, знаете ли, с недавнего времени предпочитаю на завтрак гамбургеры, – медленно произнес Штирлиц, пристально глядя в глаза Мюллеру. – И отварную кукурузу со сливочным маслом.
Мюллер собрал губы в сухую морщинистую трубочку:
– Гамбургеры?
– Именно.
Заложив руки за спину, Мюллер прошелся по кабинету.
– Хотите сигару?
Штирлиц коротким жестом отклонил предложенную коробку. Мюллер отстриг кончик сигары и закурил. У окна он остановился. Мечтательная улыбка пробежала по лицу шефа гестапо.
В квадратном дворе рейсхканцелярии играла в теннис Ева Браун. Партию в этот раз ей составляла Марлен Дитрих. Ева уверенно вела второй сет, сильными диагональными ударами гоняя противницу по корту.
Штирлиц не удержался и выглянул наружу. В окнах напротив тоже были видны высшие чины СА и СС.
– Ну и как можно травить такую особу? – с сожалением сказал Мюллер.
– Вы правы. Невозможно, – искренне согласился Штирлиц.
С 1940 года фюрер стремился отделаться от надоевшей любовницы, пытаясь организовать отравление руками спецслужб. Мероприятие неизменно срывалось по вине исполнителей, не желавших губить прекрасную Еву.
Год назад возмущенный генералитет даже устроил заговор против Гитлера, но потерпел неудачу. В результате фюрер решил под предлогом военного поражения собственноручно отравить Еву Браун, а заодно инсценировать и собственную смерть, чтобы беспрепятственно отбыть поближе к парагвайским стейкам или мексиканским фахитосам.
Штирлиц, как и все, был в курсе приготовлений, но в Центр пока ничего не сообщал, опасаясь получить невыполнимое задание.
– А вы знаете, Штирлиц! – оторвался от окна Мюллер. – Я ведь простой криминальный сыскарь. Двадцать лет ловил уголовников, мешочников, проституток. Отправлял их за решетку и спал себе спокойно.
Штирлиц тронул пальцем переносицу:
– Я знаю. Именно поэтому я здесь. А не там. – Штирлиц многозначительно показал пальцем в стену.
Мюллер покивал головой:
– Гамбургеры, говорите?
– Да, группенфюрер. Хотя сейчас я больше всего хотел бы съесть хороший стейк из парагвайской говядины. Как и вы, полагаю.
