– Сациви! А-ха-ха! Сациви из зайца! Рассказать кому – не поверят!
Катя достает из холодильника салат и мусс и тоже улыбается.
– Дай мне кусочек, – просит она.
Он кормит ее со своей вилки. Полная непринужденность. Я и сам не человек в футляре, но во всем этом есть какой-то диссонанс. Зачем было напускать столько гламура в начале?
Кате террин тоже нравится. Она сдержанно, но одобрительно кивает.
– Отличное сациви, – с улыбкой в голосе говорит она. – Лучше всякого террина. И чесноку не очень много. Мужчины обычно слишком щедры на чеснок. А вам удалось соблюсти меру.
Владимир Сергеевич лезет в миску за новым куском.
– Володя, перестань, – мягко журит его Катя. – Что о тебе подумает наш соискатель?
Володя мычит ответ в том духе, что ничего плохого не подумает.
А у меня вдруг появляется смутное чувство, что он играет. Причем играет небрежно, как плохой актер на гастролях в далеком Заваляйске. Потому что эти лохи все равно ничего не понимают и будут аплодировать, даже если ружье, висящее на стене с первого акта, случайно выстрелит в антракте. Зачем он хочет казаться своим парнем? Это ведь я соискатель, а они оценивают мои скромные усилия. Они попросили меня приготовить еду, а теперь сами пренебрежительно относятся к террину и всему остальному. А я не так уж люблю всякое панибратство и небрежность в отношениях.
Катя раскладывает террин и ставит на край стола сыры.
Типичный семейный обед: горячее по тарелкам, салаты и закуски в центр стола, десерт тоже здесь, хотя и немного в стороне.
Мы рассаживаемся. Само собой оказалось, что роль хозяйки взяла на себя Катя. Владимир Сергеевич разливает вино. Во всем происходящем чувствуется натянутость. Даже сквозь целую бутылку розового.
– Мусс прекрасный! – говорит Владимир Сергеевич.
Он больше не бузотерит, а ведет себя предельно учтиво, приборы держит каким-то особым, небрежно-изысканным образом. Как будто Катя ненавязчивым упреком поставила его на место.
Но что дальше? Давайте наконец о главном. Добился я своего или пролетел, как фанера?
И вообще кто эти двое? Меньше всего они похожи на строгих экзаменаторов. Скорее на заочных знакомых, которых впервые видишь, и от этого, несмотря на изначальную симпатию, возникает неловкость в поведении.
От меня, кажется, ждут слова.
– Давайте теперь выпьем за вас, – наобум говорю я. – Вне зависимости от того, выиграю я или проиграю, мне было приятно с вами познакомиться. Спасибо!
– Спасибо вам! – Владимир Сергеевич любезен и почему-то опять похож на итальянца.
