«Не надолго хватит твоей бронзовой твердости, горячая душа, сокрушенно подумала Томруз. — Увидишь свою трясогузку — все мои наставления вылетят из головы. Истину говорят: сердце вожделеющего — без глаз. Чую — распустится юнец. Отец умел его стреноживать, а я — нет, не сумею. Слаба. Люблю дурачка…»
Черной тучей вырастали конные отряды в красной пустыне.
Черной волной перехлестывали через гребни дюн.
Черными потоками, извивающимися в лощинах, устремлялись со всех сторон к озеру, у которого разместился главный стан саков аранхских.
Саки без шума разбивали шатры и шли поклониться праху вождя.
У озера, плотно охватив его десятками рядов полосатых, белых, черных и серых палаток, на дюнах и в пойме возник за три дня войлочный город. Тут собрались тысячи саков — мужчин, женщин, детей.
И все ж то была лишь малая часть сакского народа. Бесконечное множество племен кочевало, подобно тысячным стаям рыб в море, или громадным косякам птиц в небе, по Туранской равнине, в сухих степях за рекою Яксарт и в каменистых долинах Памира.
Белый отец говорил:
«У нас, в Туране, три корня сакских племен. Мы, хаумаварка, живем по Аранхе [6]. Так? Тиграхауда — по Яксарту. У моря Вурукарта [7] — заречные. Каждый корень на четыре племени делится. Племя на два братства дробится. Братство — на четыре рода, род на четыре колена, колено — на четыре семейства разбито.
А ну, подсчитайте. В колене — один прадед, четыре деда, шестнадцать отцов, шестьдесят четыре сына, двести пятьдесят шесть маленьких внуков. Взрослых женатых мужчин — восемьдесят пять; прибавьте восемьдесят пять женщин. Будет четыреста двадцать шесть.
Четыре колена в роду — тысяча семьсот четыре человека.
Четыре рода в братстве — шесть тысяч восемьсот шестнадцать.
Два братства в племени — тринадцать тысяч шестьсот тридцать два.
Четыре племени в корне — пятьдесят четыре тысячи пятьсот двадцать восемь.
Три корня в союзе туранских саков — сто шестьдесят три тысячи пятьсот восемьдесят четыре человека!
Причем, я считаю, округленно, как раньше считали. Нынче в иных племенах по двадцать родов, по тридцать — люди расплодились. А те, что обитают в горах и северных степях? А геты и дахи, приставшие к нам? Велик сакский народ».
Бактры и сугды, соседи кочевников, рассказывали:
— Каждое племя у саков живет обособленной жизнью. Управляется оно Советом предводителей братств, родов и колен. Только если грянет война или другое бедствие их постигнет, объединяются наездники под главенством одного, самого старшего племени. Того, из которого, как ветви от ствола, отросли все остальные племена.
