Как взволновала эта встреча Илью Шевчука, сколько сил придала ему горстка несломленных героев. Их мужество передалось и ему.
В ту же ночь Илья Шевчук бежал из лагеря. Он догадался спрятаться в городе, чтобы запутать следы погони. Сутки он скрывался под крыльцом дома, а ночью вылез и пошел на восток. В лесу, обходя топкое болото, он утопил военную одежду. В лесной сторожке ему помогли переодеться в старое крестьянское платье, и он пошел дальше.
Шел по лесам, сторонясь дорог.
Неожиданно он натолкнулся на деревушку, окруженную лесом. На окраине была прибита к столбу доска с надписью по-немецки:
Achtung! Nimm dich in acht Partisanen! [21]
Ниже по-русски было написано объявление, что немецкое командование разыскивает какого-то Кузью, за голову которого обещана большая награда.
Дождавшись темноты, Шевчук постучал в окошко крайней избы. Его впустил пожилой, угрюмого вида крестьянин. Хозяева накормили Шевчука досыта, ни о чем не расспрашивали.
— Товарищи, скажите, есть поблизости партизаны? — напрямик спросил Шевчук.
Хозяин ответил не сразу:
— Есть, а что?
— Не можете проводить меня к ним?
— Почему же? Проводим…
Пока хозяйка стелила гостю постель, старик оделся и ушел, сказав, что скоро вернется с нужными людьми…
Не успел подумать Шевчук — не попал ли он в ловушку, как в избу ворвались немцы, а за ними вошел хозяин дома, оказавшийся старостой.
На этот раз Илью Шевчука увезли далеко на запад, в немецкий город Эссен.
Долго везли в закрытых автобусах — не то ночь на воле, не то день. Повороты, спуски, подъем. Но вот остановка, злой собачий лай, отрывистые команды по-немецки.
Когда всех высадили, Шевчук впервые увидел эсэсовцев в черной форме с паучьей свастикой на красных повязках. Раздалась общая команда — снять шапки!
Никто из узников не понял, и всех стали бить палками по головам, по плечам. Распахнулись железные ворота. Всех построили в колонну по пять человек, и снова команда — бегом!
Тотчас собаки кинулись на пленников, рвали на них одежду, кусали за ноги.
В бане какой-то немец-охранник шепнул на ухо по-русски:
— Знаете, куда вас пригнали?
— Куда? — спросил Шевчук.
— Нацвайле.
— А что это?
— Что? — горько усмехнувшись, переспросил охранник. — Отец-мать у тебя есть?
— Есть.
— Забудь их. Я здесь сижу двадцать три года!
Поистине это был ад. Русских военнопленных били нещадно, заставляли выполнять самые тяжелые работы.
«Не старайтесь, все равно выживу», — упрямо твердил про себя Шевчук, вытирая кровь на губах. Он с первой минуты страстно, настойчиво искал возможность к побегу.
