Сашко волновался от горьких воспоминаний и не замечал, с каким вниманием слушает его новичок. Черные глаза паренька то загорались восхищением, в них то вспыхивал испуг, то глубокая печаль. Он старался не глядеть на Сашко, точно боялся выдать себя этим.
— Ладно. Мертвым — слава, а живым — думать за жизнь, — повторил Сашко свою любимую поговорку и поднялся. — Идем до ставка, я тебя стрелять научу.
Они выбрались из кустарника обсыпанные розовыми лепестками цветущей шипшины. Сашко нес в левой руке винтовку, а правой обнимал Шаблю за шею. Бойцы эскадрона удивились столь неожиданной перемене в поведении Сашко. Впрочем, кто из них не знал, какая добрая и мягкая душа у разведчика Сулима.
— Я из тебя человека сделаю, — говорил между тем Сашко, шагая по склону балки. — Разведка — тонкое дело. Армия без нее — что человек без глаз. Плохого разведчика убить — раз плюнуть. Но если глаза у него зорко смотрят и смекалка есть, такой разведчик — гроза для врагов.
Они шли по степи все дальше. Наконец показался берег степного ставка, обсаженного вербами. Сашко поднял валявшуюся железку, приставил ее к замшелому камню и, отойдя шагов на сто, залег с винтовкой. Он велел и Шабле лечь рядом и стал учить его меткой стрельбе. Шабля и здесь показал способности: с пятой пули он попадал в жестянку. Сашко то и дело бегал, чтобы снова поставить сбитую мишень.
С увеличенного расстояния Шабля тоже попадал в цель. Сулим от восторга одобрительно хлопал Шаблю по спине, и тот, обрадованный успехами, терпел, ежась под ударами Сашко.
— Молодец, Шабля, настоящий ты шахтер. Ну хватит, давай скупаемся.
От ставка веяло прохладой. Сашко снял кубанку, хлопнул ею о землю и стал раздеваться.
— Эх, водичка, степная криничка! Сто лет не мылся. Сымай, Шабля, свои шмутки, давай поплаваем.
— Не буду я, — глухо отозвался тот.
— Почему?
— Простудился вчера. Кашляю.
— Плюй на все. Разведчик должен быть закаленным. — Сашко сдернул через голову пропотевшую гимнастерку, бросил на землю.
— Раздевайся, чудак, в наступление пойдем, некогда будет и морду сполоснуть.
— Боюсь, плавать не умею, — сказал Шабля.
— Ну, как хочешь. А я скупаюсь.
На груди у Сашко — татуировка: пятиконечная звезда, а на левой руке — девичья головка и сердце, пронзенное стрелой. Сашко, перехватив смущенный взгляд Шабли, ткнул пальцем в женскую головку на руке и похвалился:
— Копия. Хороша?
Шабля не ответил. Сашко засмеялся и потащил товарища за ногу к воде. Тот стал отбиваться, и Сашко бросил его. Скрестив руки на груди, Сулим пошел к воде, осторожно ступая по комьям засохшей земли. У берега он поплескался, взвизгивая, и вдруг ринулся в глубину, вынырнул, отфыркиваясь и горланя от удовольствия, поплыл саженками на середину ставка.
