На следующее утро первым делом Феня отправилась в онкоцентр к Алле. Она хотела убедиться, что с Костиной возлюбленной все в порядке. Состояние Аллы контролировал тот самый онколог, у которого Женщина в темной комнате лечилась до похищения. Звали его Андреем Николаевичем, а Наталья, которая глубоко уважала его как врача, насплетничала Фене о бессовестных сексуальных эскападах онколога. Была у доктора Вакуленко такая слабость – он любил заниматься любовью в необычных местах и всегда с новыми женщинами.
Феня, вернувшаяся в привычный образ бездомной мыши, интереса к себе со стороны сексуального террориста не боялась, но с большим любопытством его рассматривала, пытаясь представить себе, как этот милый, чуть полноватый пятидесятилетний человек убалтывает малоизвестных ему женщин раздвигать ноги на крышах многоэтажных зданий или в гардеробах ресторанов.
«С одной стороны, противно, – думала Феня. – Но с другой стороны – онколог видит столько смертей, что ему просто необходимо что-то противопоставить ужасам болезни. А самая понятная антитеза смерти – секс. Но какой же он несуразный!»
Размышления о несоответствии физического облика и половых потребностей отдельно взятого человеческого организма шли фоном к беседе с Андреем Николаевичем об Алле и перспективах ее выздоровления. А из этой беседы выводы Феня сделала самые оптимистические:
Алла будет лечиться и будет жить. Похитители не успели навредить ей. Сегодня-завтра беспокоить ее не стоит, посоветовал Вакуленко, а чуть позже она будет в состоянии общаться и принимать решения.
Феня попрощалась с Андреем Николаевичем и направилась к дверям кабинета доктора. Что-то заставило ее обернуться. Вакуленко смотрел на ее зад, как показалось Фене, плотоядным взглядом. Она передернулась от омерзения и поскорее убежала из онкоцентра.
