— Людвиг, до утра еще дожить нужно. А вдруг у меня будет инсульт? — Последнее заявление прозвучало несколько странно из уст молодой здоровой девушки, но саму Дебору это ничуть не смутило. — Людвиг, мне нужна твоя поддержка.
— Что я могу для тебя сделать? Я же не врач.
— Да, но ты можешь посидеть со мной в гостиной, пока не подействует таблетка.
— Извини, я плохое обезболивающее. До завтра, Дебора.
Они поднимались по лестнице. Медленно и в ногу. Николь старалась не особенно виснуть на руке Людвига, но у нее это плохо получалось. Ноги горожанки, не привыкшие к столь длительным прогулкам по пересеченной местности, ныли и грозили подкоситься прямо на следующей ступеньке.
— А почему ты с ней не остался? — сонно спросила Николь. — Может, ей и правда плохо?
— Конечно, ей плохо, — не стал возражать Людвиг. — Мне кажется, она ревнует. Завтра я ее выслушаю и поговорю с ней, как это делал всегда. Но сегодня… — он приостановился, чтобы поцеловать Николь, — сегодня у меня особенный, счастливый день. Сегодня появилась ты.
— Нет, я появилась в феврале, — прижалась к нему Николь. — Но я согласна быть твоим счастьем.
— Только не на лестнице, — спокойно уточнил Людвиг. — Мы же с тобой не настолько безрассудны, правда?
— Не знаю. Свою голову я оставила, как ты велел, дома.
Сегодня они спали вместе, раздевшись донага. Легли на кровать Людвига, выключили кондиционер и распахнули настежь окно. Слушали, засыпая, голоса каких-то очень ранних или слишком поздних птиц, пересвистывающихся в саду.
Николь не помнила, снилось ли ей вообще что-нибудь. Но даже в мягком сумраке сна она чувствовала рядом его присутствие: сонное дыхание, тепло его плеча. И счастливо придвигалась к нему поближе, прижималась лицом, вдыхала его запах — чистый, чуть терпкий запах мужчины. Любящего и любимого.
Только та, которая много вечеров подряд сама говорила себе «спокойной ночи», могла сполна оценить это счастье.
Мягкие-мягкие губы. Это было первое ощущение нового дня. Она улыбнулась сквозь сон и, не открывая глаз, подставила лицо для поцелуев. Он тихо, едва ощутимо, коснулся губами краешков ее улыбки.
— Доброе утро, любимая.
— Людвиг…
— Мне очень жаль тебя будить, но вчера ты об этом просила, а я обещал.
— Да?
— Да. — Людвиг осторожно провел пальцами по тугим кольцам волос, стекавшим с подушки. — Теперь, когда я выполнил свое обещание, предлагаю тебе еще немного поспать.
— А ты? — Николь плавно потянулась.
— А я пойду поработаю Проксиму. — Он очень внимательно изучал ее тело, и тонкая простыня лишь едва скрывала, как возвышаются соски на круглых холмиках грудей.
