Другие полагают, что эти слова не что иное, как классическая военная хитрость тех времен: французские полководцы хотели заставить противника израсходовать патроны, а потом атаковать его.
Большинство же придерживается традиционной версии: предложение сделано с чисто французской галантностью и в данном случае даже с удвоенной галантностью[35].
Справедливость требует хотя бы в нескольких словах напомнить, что рассказывает по этому поводу французский очевидец, маркиз Вальфон. «Английские офицеры, — писал он, — подведя своих людей к французским позициям, остановились шагах в восьмидесяти от них, выравняли строй и, сняв головные уборы, приветствовали французских офицеров, которые в свою очередь тоже обнажили головы» (просто поразительно, как корректно умели жить и умирать в ту эпоху люди)…
Вот тогда-то от англичан отделился милорд Гей, вышел вперед с палкой в руках и, остановившись шагах в тридцати от французов, снял головной убор и обратился к графу д'Отерошу[36]:
— Мсье, прикажите стрелять вашим людям!
На что мсье д'Отерош отвечал:
— Нет, мсье, мы никогда не начинаем первыми.
Но ведь все-таки кто-то начал. Иначе не произошла бы битва при Фонтенуа, что было бы too bad для историков. Надеюсь, их высокочтимое общество позволит высказать свое мнение отставному майору индийской армии? Я даже допускаю — мне меньше всего хотелось бы обидеть здесь французов, — что кто-то действительно крикнул, обращаясь к войскам милорда Гея: «Господа англичане, стреляйте первыми!»
Но маловероятно, чтобы кто-нибудь из англичан понял эти слова. Ведь общеизвестно, что весь мир English speaking[37] и не понимать ни одного языка, кроме родного, является привилегией англичан. Даже если англичанин понимает, он не унизится до того, чтобы показать это.
Беспристрастное изучение материала, следовательно, приведет объективного историка к выводу, что здесь речь идет всего лишь об одной из тех исторических фраз, которые создаются специально для того, чтобы помочь школьникам заучивать даты и хронологические таблицы. Наиболее живучи афоризмы, которые являются плодом фантазии историков, особенно когда они относятся к историческим битвам.
Крылатая фраза, произнесенная при Фонтенуа, конечно, вышла из горнила французской исторической науки, которая набила себе руку на холодной прокатке героико-галантных формул, таких, например, как: «Все потеряно, кроме чести», «Ваше величество, если это возможно, это уже сделано, если невозможно, будет сделано»
