Борис Полевой: «Я уверен, что сборник этот адресован не советскому читателю. Это подсказывает мой жизненный опыт. Сборник, судя по стилю его редакционной передовой статьи, был адресован нашим идейным врагам за границей».
Римма Казакова: «…Это мусор, а не литература, что-то близкое к графомании».
Сергей Залыгин: «Я думаю, что целый ряд авторов этого альманаха, которых я прочитал, просто не являются писателями и не могут делать профессиональную литературу… Это не литература, это нечто другое».
Как бы подводя итог мнениям писателей об альманахе, руководитель Московской писательской организации критик Ф. Кузнецов в статье «Конфуз с «Метрополем» отмечал: «Эстетизация уголовщины, вульгарной «блатной» лексики, этот снобизм наизнанку, да, по сути дела, и все содержание альманаха «Метрополь» в принципе противоречит корневой гуманистической традиции русской советской литературы. Весь этот бездуховный «антураж», как и эти слабые подражания Кафке или театру «абсурда», не более чем «задняя» европейской «массовой культуры».
Как говорится, туда всему этому и дорога!
Не надо только при этом превращать Савла в Павла, выдавать отходы писательского ремесла за художественные достижения, бездарность — за литературный талант, беспомощность — за мастерство, аморализм — за нравственность, а пустую и ничтожную затею, не нужную никому, кроме горстки зарубежных политиканов, — за что-то серьезное.
Не надо варить пропагандистский суп из замызганного топора и представлять заурядную политическую провокацию заботой о «расширении творческих возможностей советской литературы» («Московский литератор», 1979, 9 февраля).
Отвечая пяти американским писателям, Ф. Кузнецов писал в «Литературной газете»: «Несостоятельным… в художественном отношении сочинениям, которых так много в «Метрополе», у нас, как, надеюсь, и в любой другой стране, и в самом деле трудно найти издателя, что говорит не об отсутствии «свободы слова», а о наличии художественного вкуса у наших редакторов и издателей. И это не беда, а благо! Отсутствие такого вкуса и требовательности, снижение этических и эстетических критериев ведут к разрушению литературы как художественной ценности, к полной моральной и эстетической вседозволенности и бездуховности… Серьезная большая литература несовместима с политиканством и скандалом, а уж тем более с обслуживанием враждебных пропагандистских спецслужб» («Литературная газета», 1979, 19 сентября, с. 9).
