Долгое время он скрывал от нее, что плохо себя чувствует. Сперва она думала, что Цезарь отказывается от постельных утех, считая, что они могут повредить будущему ребенку, потом поняла: с ним что-то не то.
Конечно, по сухому, поджарому Юлию, состоящему, казалось, из одних только мышц, трудно было определить, но она все же увидела: он похудел, и похудел заметно.
– Ерунда, – отмахнулся Юлий. – Во время войн я всегда худею.
В это можно было бы поверить, если бы все то время, что он находился здесь, не было войны. К тому же цвет лица его как раз свидетельствовал об «отменном состоянии здоровья»: загорелый, он стал выглядеть не смуглым, а серо-зеленоватым.
Не спросив Цезаря, она отправила за Менсой – тем лекарем, который осматривал ее и сообщил, что ее ребенок скорее всего будет мальчиком. Конечно, дворцовый лекарь был «под рукой», и вроде бы лечил он неплохо, но кто знает, на чьей он стороне? Возможно, именно его руки состряпали отраву для Юлия. Такой начнет лечить, да до смерти и залечит.
Толстый Менса, не похожий ни на египтянина, ни на грека, сразу же взялся за дело. Для начала он достаточно легко уговорил Цезаря «осмотреться»:
– Такой просвещенный человек должен понимать, что состоянием своего здоровья пренебрегают только глупцы.
– Последствия тропической лихорадки, – сказал он Цезарю. – Сейчас следует выпить рвотное, сразу после этого сделаем клизму. И разумеется, я сварю специальный укрепляющий отвар.
– Возможно, отравление, – это он уже сообщил исключительно Клеопатре и присутствовавшему тут же Мардиану. – Питье я приготовлю собственноручно, оно также будет чистить желудок. Другой еды не давать.
– Какой яд?
Лекарь пожал толстыми плечами.
– Что-то со сложным составом. Симптомы не позволяют назвать что-то конкретное. Лично я бы казнил дворцового лекаря.
– Слышал? – Клеопатра повернулась к старому другу. – Казнить, и немедленно.
Потом переспросила у врачевателя:
– Лекаря? Не повара?
– Повару самому такой состав не придумать. Хотя повара тоже можно, заодно.
– У этого лекаря прямо-таки государственный ум, – смеялся позже Мардиан. – Всех казнить – и весь разговор. Кстати, я исполнил твой приказ с некоторыми изменениями.
– С какими изменениями? – если честно, она даже не помнила, о каком приказе шла речь: сегодня впервые в животе толкнулся ребенок, и все ее мысли были о том, стоит ли сообщать об этом Цезарю, когда он в таком состоянии. С одной стороны, этого делать вроде бы и не стоило: ну, толкнулся – и толкнулся, с каждой женщиной такое бывает. И наверное, Юлию сейчас не до этого: война, да и здоровье… С другой – а вдруг он умрет, так и не узнав, что его ребенок сегодня вовсю заявил о своем существовании?
