. И – живет. Не перерезал себе глотку. А она
очень хорошо знает, что это означает – старый Мешулам, «кошачий смотритель», разъяснил ей достаточно подробно.
– Мысли о самоубийстве не подходят одиннадцатилетней девочке, Тэя.
– Мне почти двенадцать. – Она слабо улыбнулась.
Она еще мала – для самоубийства. Зато, видимо, достаточно взрослая, чтобы попытаться ее изнасиловать.
Нет, она не станет накладывать на себя руки. Она должна жить – хотя бы для того, чтобы отомстить сестре и ее любовнику. Отец вернется, и тогда…
А если не вернется? Если Береника и в самом деле станет полноправной царицей… навсегда?
Что ж, тогда надо продать свою жизнь подороже, вот и все. Может быть, у Египта не будет царицы Клеопатры, но тогда у него не будет и царицы Береники. Конечно, она с удовольствием убила бы и Бабейфми, любовника сестры, но следует смотреть на вещи разумно. Сумеет она убить только кого-то одного, и по праву эта «привилегия» принадлежит «любезной сестрице».
Выздоровела девочка достаточно быстро, но вскоре ее ждало новое унижение: объявив во всеуслышание, что у «маленькой грязнули» завелись вши, Береника приказала придворному брадобрею – какая честь! – остричь младшую сестру налысо.
Конечно, в некоторых египетских семьях – семьях бедняков! – детей еще стригли налысо. Но – не девочек, которым совсем скоро исполнится двенадцать!
Эта самка шакала – Береника – всегда завидовала ее волосам! И вот теперь причины для зависти нет.
Утешила ее нянька.
– Вырастут волосы, – уверенно сказала она. – Пуще прежних. И быстро. Дуреха-то эта, – она испуганно прикрыла рот рукой, огляделась по сторонам и, убедившись, что поблизости больше никого нет, понизив голос, повторила: – Царица-то наша…
– Царевна, – сердито поправила Клеопатра.
– Царевна, – покорно согласилась нянька, – зря повелела тебя остричь. Всем понятно, почему она такое повеление дала, и люди смеются.
– Надо мной? – девочка вспыхнула, но тут же сообразила. – Нет, я поняла, над ней.
– А стригли-то тебя на растущую луну, – совсем уже шепотом сообщила нянька. – Теперь быстро отрастут, и пуще прежнего красивые будут…
Она, видимо, с удовольствием поговорила бы о волосах еще, но девочка быстро потеряла к теме интерес.
– Мардиана не наказали? А то я его уже четыре дня не видела.
Нянька покачала головой.
– Мардиана царица… царевна около себя держит. Он ей вслух читает.
Девочка рассмеялась. Мардиан по-гречески читал довольно неважно, а больше ни одного языка Береника не знала и знать не желала.
