Женщины юркнула в комнату, по всей видимости, спальню, громко закрыла за собой дверь.
С того времени, как была сделана та студенческая фотография, Чарков совсем не изменился. Даже помолодел. Или иллюзию моложавости создавала ярко-красная майка. На поросшей курчавыми волосами груди по-прежнему висит большой нательный крест. Значит…
— Здравствуйте. Меня зовут Инга.
— Александр. Проходите.
Инга осторожно выбралась из сиреневых полусапожек.
На зеленоватом ковре не то под змею, не то под леопарда запросто можно не заметить притаившуюся рептилию и наступить на нее. И тогда… Тогда змее придется выпустить яд, и хоть Чарков говорил, что змеи у него неядовитые, но ведь не известно еще, от чего умер Аникшин…
— Вы что думаете, у меня змеи по полу ползают? — раздраженно поинтересовался хозяин тринадцатой квартиры, заметив, как осторожно на цыпочках передвигается девушка.
— Нет? — обрадовалась Инга.
— Конечно, нет! — возмутился Чарков. — Я держу их в аквариумах.
Инга все еще настороженно осмотрелась. Зал больше всего напоминал лабораторию колдуна. Стенка была сплошь заставлена умопомрачительной красоты кораллами и раковинами, странными статуэтками, какими-то банками и колбами, в которых копошились насекомые. В углу за диваном компьютер новейшей модели странно гармонировал с мистическим интерьером, превращая его скорее в сюрреалистический. В другом углу, у окна, домашний кинотеатр соседствовал с большим аквариумом, в котором неподвижно свились кольцами две красивых (даже тем, кто не испытывает особой симпатии к змеям, приходится это признать), красных в черно-белую полоску, змеи. Рядом стоял другой аквариум с голубыми рыбками. Со стен со всех сторон свешивались оленьи рога и причудливо изогнутые сухие, обструганные и покрытые лаком ветки.
Об их назначении Инга догадалась не сразу, пока не заметила свешивавшуюся с такой вот ветки, возвышающейся над открытым аквариумом небольшую зеленую змейку.
Где-нибудь в траве ее вполне можно было не заметить.
Заметив, что девушка смотрит на ярко-зеленую змейку, но не заметив испуга в ее глазах, Чарков с гордостью вынул из аквариума ветку с обвивавшей ее рептилией.
— Это Chondropython viri — dis, — с довольным, как у ребенка, выражением лица привычно произнес Чарков сложное название рептилии. Инге оно ровным счетом ничего не говорило. — Такой нет даже в московском зоопарке. Такие красавицы, — любовно прищурился их хозяин, — есть только у одного частного коллекционера в Москве, в Тульском зоотеррариуме и у меня.
