Балоцкий уехал со Светкой на скорой.
Алиса молча ушла домой.
Нет, не зря не хотелось возвращаться в редакцию.
Новиков, вздохнув, принялся вместо Светки читать материалы, всем своим видом показывая, что кроме него сделать это некому.
Остальные тоже молча углубились в работу.
Каждому хотелось поскорее освободиться и выйти на свежий воздух из гнетущей атмосферы.
«Всем пока!» — помахала рукой Ингой и направилась к двери, извлекая по пути зазвонивший в сумочке мобильник.
— Ты еще там? В редакции? — Звонила Светка. Голос тягучий и торжествующий. Значит, все в порядке.
— Ну да. Сейчас ухожу. Как ты?
Нормально. Выкидыша не было. Но придется остаться на недельку в больнице. Эта (судя по ледяному тону, Светка могла иметь в виду только Алису) еще в редакции?
— Нет.
— Ну ладно. Передавай всем привет! Пока! — в мобильнике заметались короткие гудки.
— Света передает всем привет!
— Что с ней? Все в порядке? — оживились Таня и Женя.
Новиков тотчас же принялся звонить.
— Не волнуйся, Свет, все сделаем, — услышала Инга уже на лестнице его голос.
Тринадцатая квартира оказалась на пятом этаже. С каждым этажом давний детский страх все ближе подступал к горлу. Поднимаясь по грязной лестнице, Инга пыталась вспомнить, как называется по- научному боязнь змей. Какая-то там фобия.
На секунду остановилась у простой светлой двери с поблескивающем в сумерках «13».
Офидиофобия!
Инга осторожно нажала звонок, который оказался приятно булькающим, успокаивающим. Какие-то трели. Явно, не соловьиные. Если, конечно, это трели вообще.
В коридоре послышались шаги, и Инга почувствовала, как натянуто улыбается, как будто прямо с порога на нее могла наброситься гюрза. «Он называл ее „моя гюрза“. Нежный супруг. Ничего не скажешь! А как этот, интересно, называет свою благоверную? Гремучая моя… Довольно мило. Звучит почти как „дорогая“ или „любимая“. И совсем не банально.
Дверь Инге открыла карлица. Мать? Жена? Женщина неопределенного возраста с седыми кудряшками или это цвет такой — пепла сигарет. Мышиный.
— Здравствуйте, — удивилась Инга.
Женщина с курдяшками мышиного цвета и маленькими бегающими глазками придирчиво осмотрела Ингу. Недружелюбно ответила:
— Вам кого?
— Здесь живет Александр Чарков?
— А-а, — мрачно протянула женщина. — Вы из газеты?
— Да.
— Суслик!
Чарков бодро выскочил на зов из комнаты.
Все-таки жена.
Он и вправду чем-то напоминал суслика.
— Здравствуйте. Я вам звонила, — Инга постаралась улыбнуться как можно приветливее.
