— Констрикторов?
— Ну да, удавов!
— Еще нет, но обещал показать. А ты тоже любишь змей?
— Приходится! — философски вздохнул мальчик, насмешливо косясь на отца. — Вообще мне больше нравятся пауки. Они прикольные!
Мальчик схватил с полки литровую банку, на дне которой копошилось насекомое, в котором Инга с удивлением узнала скорпиона.
— Настоящий скорпион?
— Настоящий! — радостно подтвердил мальчик. — Правда, пап?
— Сережа, — назидательным тоном обратился отец к сыну, — не мешай взрослым разговаривать. И смотри, опять не выпусти скорпиона!
— Хорошо, пап! — согласился мальчик и уселся на диван рядом с Ингой, с интересом поглядывая на диктофон. Через секунду он уже забыл о данном обещании и снова обратился к гостье. — А вы журналистка?
— Да, — кивнула Инга.
— А — а, — довольный своей догадливостью, протянул мальчик, — к папе всегда приходят или журналисты, или модели.
— Модели? — не смогла скрыть удивления Инга, запоздало сожалея, что не догадалась прихватить с собой Ксюшу. Тогда, наверняка, удалось бы узнать больше. Впрочем, Чарков итак довольно разговорчив, главное — направить разговор в нужное русло. Вот только что общего между странным любителем змей и длинноногими красотками? Во всяком случае понятно, почему нынешняя жена Чаркова так недружелюбно встречает гостей. Видимо, журналисты ей порядком надоели, и, наверняка, еще больше — модели.
Заметив, какое впечатление произвели на журналистку слова сына, Чарков остался доволен.
— У меня есть свое небольшое рекламное агентство, — почти с таким же гордым видом, с каким рассказывал о змеях, ответил Чарков на удивленный взгляд гостьи и, чуть нахмурившись, добавил. — Надо же чем-то кормить змей!
Девушка едва не рассмеялась. Новый каламбур так же странным образом вписывается в сюрреалистический мир Александра Чаркова, как тушка пьяницы в холодильнике. Что же, если когда-нибудь Инга решит написать захватывающий триллер, то одним из главных его персонажей будет щуплый усатый владелец рекламного агентства, который заманивает моделей в квартиру Љ 13 и скармливает их удавам.
Н-да…
Инга снова понимающе покачала головой, не понимая ровным счетом ничего из того, что творится в голове этого странного человека. Верно говорят, чужая душа — потемки, а в случае с Чарковым еще и полный хаос!
В одну долю секунды Чарков переметнулся к монитору, включил компьютер. Теперь он еще больше напоминал ребенка. Если верно, что у каждого человека есть свой биологический возраст, то Чарков в этом смысле ровесник своему сыну — лет десять — двенадцать не больше.
