* * *
— Сегодня репетиции не будет. Ты уже знаешь последние новости?
— Закинув за плечо летнюю светло- фиолетовую сумочку в тон брюкам, Кристина выскользнула из стеклянных дверей «Эйфории» и сбежала по ступенькам, увлекая за собой Ангелину.
— Какие новости? И почему не будет репетиции?
— Потому что папа сломал ногу, а у Софонова… — Кристина выдержала интригующую паузу, — Жена сошла с ума, а сын ушел в монастырь. Пойдем погуляем по городу. Сегодня такая хорошая погода.
Слегка прохладный и ветреный июньский день с солнышком, время от времени проглядывающим из- за туч, после недели не но- летнему холодных дождей, действительно, казался великолепным.
Ангелина изумленно захлопала ресницами.
— Я была так же удивлена. Сын Вячеслава Софонова — и вдруг в монастырь, — продолжала Кристина. — Ты когда-нибудь видела его?
— Нет.
— Я тоже. Знаю только, что его зовут Марк. Он красив и высок. И у него горб. Правда, романтичный образ? И еще мне рассказывала одна танцовщица, что он приставал к ней прямо на сцене. Пьяный.
— Да?
— Да. Хорош монах!
— Мне бы хотелось увидеть его.
— Мало папочки, хочешь и сына заполучить?
Ангелина обиженно надула губки.
— Ну ладно, это же шутка, — улыбнулась Кристина. — Завернем в парк?
Оправив шелковые волны длинного синего платья, Ангелина села на голубую скамью. Кристина небрежно опустилась рядом, подперла рукой подбородок.
— Странная штука жизнь. Никогда не знаешь, что ждет тебя впереди. Думал ли Вячеслав Софонов, что его ждет такое?..
— Да… — задумчиво согласилась Ангелина. — Смотри. Монахи!
— Это не монахи. Это семинаристы. Здесь недалеко духовная семинария.
Какое- то время девушки смотрели на вереницу юношей в развевающихся рясах. Молчание нарушила Ангелина.
— Они похожи на богов. Такие же неземные.
— Скорее на ангелов… Интересно, что заставляет молодых и красивых уходить в монастырь?
Солнечные лучи дрожали на листьях, заставляя сожалеть о том, что лето когда-нибудь кончится.
— Ты могла бы соблазнить монаха? — жмурясь от неяркого света, лениво спросила Кристина.
Ангелина немного смутилась:
— Конечно, нет. Я не хочу быть для кого-то искушением.
— Разве искушение — это плохо? Легко быть праведным, когда тебя никто не искушает.
— Мы не боги, чтобы испытывать других…
— Кого- то испытываем мы. Кто-то испытывает нас. Плох тот монах, который не может побороть искушения.
— Что ты задумала?
Глаза Кристины блестели на солнце.
— Как ты думаешь, легко соблазнить Марка Софонова?
Глаза Агелины округлились.
