* * *
Билл Уэйслер всегда жил в Клэтсэнде, и до, и после тех четырех лет, что служил в армии в Калифорнии, Джорджии, Италии, Иллинойсе. Его матери было пятнадцать, когда она его родила; и ему было пятнадцать, когда она умерла. Он иногда думал об этом совпадении.
Казалось, это число должно иметь какой-то смысл, или, может быть, его следует прибавить к еще какому-то числу, чтобы этот смысл стал понятен, однако он никак не мог выяснить, как же с числом пятнадцать следует поступить. Иногда ему казалось, что одно число просто вычитается из другого, оставляя в итоге ноль, ничто.
Его отец, Уильям Уэйслер, уехал из города через два года после того, как женился на матери Билла, да так больше туда и не вернулся. Она умерла от перитонита или от разрыва селезенки, хотя, по словам Рэя Зердера, ПРОСТО УПАЛА. Рэй Зердер что-то такое сказал медикам в госпитале насчет ее падения, и они не стали спрашивать, почему в результате у нее оказалась не только селезенка разорвана, но и выбиты нижние передние зубы, сломана скула, а руки от запястий до локтей почернели от синяков. Когда Рэй Зердер переехал к ним, Биллу Уэйслеру пришлось перебраться спать в старый дровяной сарай. А когда Рэй Зердер и мать напивались и начинали орать и ругаться, он всегда уходил куда-нибудь подальше от дома и либо торчал на школьной спортплощадке, либо слонялся по городу с кем-нибудь из приятелей. Когда мать Билла умерла, его бабка, мать его отца, миссис Роберт Уэйслер, заставила его переехать к ней. Он так никогда и не знал, как же было ее имя. У бабушки был небольшой домик над ручьем, позади лесного склада; она немного привела его в порядок и сдавала на лето "отдыхающим". Когда Биллу Уэйслеру исполнилось восемнадцать, его забрали в армию; за это время бабушка его умерла, оставив ему в завещании тот домик над ручьем. Он получил письмо от адвоката с известием об этом, пока торчал в Иллинойсе, ожидая демобилизации. Демобилизовавшись, он на поезде проехал через всю страну, добрался наконец до Портленда и потом - уже на автобусе - до Клэтсэнда, а оттуда пешком прошел по знакомой тропе мимо лесосклада через ельник к СВОЕМУ дому. Адвокат сообщил ему, что домик все еще числится сданным в аренду каким-то людям из Портленда, но после повышения платы за газ они больше ни разу не приезжали и за аренду тоже не платили. Билл посильнее дернул за ручку задней двери - эта дверь всегда закрывалась очень плотно, но никогда не запиралась, - вошел и оказался дома. Шерстяная шаль в красную, белую и синюю клетку, которую его мать связала, когда ему было лет десять, по-прежнему лежала на диване в гостиной. Дом отсырел и весь пропах плесенью. По ночам в лесу стояла абсолютная тишина, только лягушки распевали на берегах ручья, но если прислушаться, то издали были слышны глухие размеренные удары волн, набегавших на берег.
