Так что главное в том, чем она занималась сейчас, даже если это и полная глупость, заключалось в том, что она действительно ДЕЛАЛА ВСЕ ТОГДА, КОГДА ЕЙ ЭТОГО ХОТЕЛОСЬ! И на этот раз у нее все получалось правильно.
Она как раз прилаживала крошечную дверную раму, когда у нее за спиной через комнату прошла мать.
Джилли оглянулась и сказала:
- Привет! - ей не хотелось ни оглядываться, ни разговаривать, но никаких извинительных предлогов у нее не было: она же НЕ ДЕЛОМ ЗАНИМАЛАСЬ, А ИГРАЛА; лепила игрушечные домики. Ни одно из занятий Джилли вообще не могло считаться серьезным в сравнении с тем, чем была занята ее мать. Мать шла из своей комнаты, по дороге заглянув в ванную, в "солнечную комнату", устроенную специально для нее покойным отцом на бывшей веранде с южной стороны дома. На ней было кимоно, которое Джилли купила ей в магазинчике "сэконд-хэнд" в Портленде; кимоно было вышито темно-зеленым, абрикосовым и золотым шелком - слишком яркая и пышная вышивка на тонкой и уже изрядно протершейся материи. Мать остановилась в дверях и сказала Джилли:
- Скоро солнце и к тебе заглянет.
Джилли, склонясь над своей вращающейся подставкой, издала какое-то невнятное радостное восклицание, но головы не подняла и по шороху поняла, что мать, постояв еще минуту, прошла в "солнечную комнату".
Там она, конечно же, будет играть в чтение газеты, которую Джилли заботливо положила возле ее любимого кресла, стоявшего под южным окном, а потом будет играть в сидение на солнышке, которое ей якобы полезно.
И все это время она будет трудиться, до смерти утомляя себя этим трудом.
Пройдя последний курс терапии, мать ни разу больше не вышла из дома. Она не готовила еду, не занималась уборкой, не вязала, не играла в бридж - она не делала вообще ничего из того, что всегда делала раньше в течение почти всей своей жизни и до последнего курса лечения. Кроме того, она еще и много гуляла, заставляя себя все больше и больше проходить пешком по берегу, да и сейчас еще старалась не забывать о физических упражнениях. Она сама могла, например, пройти по недлинному коридору до ванной или проделать весь путь от своей спальни до "солнечной комнаты". Отец Джилли купил этот дом пять лет назад, рассчитывая поселиться здесь, когда выйдет на пенсию. Он сразу же превратил заднюю веранду, выходившую на юг, в комнату, поставив там стены, накрыв ее крышей и сделав в ней окна. На окна он повесил жалюзи и занавески - в общем, все сделал для того, "чтобы твоя мать, Джилли, всегда могла погреться на солнышке и при этом не мерзнуть на ветру!" А потом он вышел в сад, который собирался разбить перед домом, взялся за ручку мотыги, что было силы размахнулся ею и с громким криком упал, широко раскинул руки. И умер - прямо там, в саду.
