Морская дорога | страница 3



     Нельзя не сказать, конечно, и о мотеле "Эй, на судне!". В середине восьмидесятых его купили Такеты. Тогда дела у этого мотеля шли из рук вон плохо. Как и всегда, впрочем. Мотель "Эй, на судне!" представлял собой двойной ряд хлипких домишек с "карманом" для автостоянки между каждыми двумя хижинами, и все это огибала U-образная подъездная дорожка, а в центре красовалась заросшая сорной травой "лужайка". Домик, где размещались офис и квартира хозяина мотеля, примыкал к воротам справа; а склад инвентаря замыкал двойной ряд домиков на противоположном, западном краю территории. Если стоять спиной к воротам, то четыре домика по левую руку были снабжены кухоньками, и в каждом имелось по пять отдельных спальных мест; а три домика по правую руку были как бы двухквартирными, и в каждой половине было по две комнаты - гостиная и спальня; причем в спальне стояла либо одна "королевская" кровать, либо две совершенно одинаковых кровати. Душевые кабины во всех домиках были "целиковыми"; то есть это были попросту большие коробки из пластика (такие и сейчас еще производят и поставляют исключительно в мотели), установи ленные тогда же, когда был построен и сам мотель - еще в пятидесятые годы; так что теперь кабины эти успели совершенно развалиться, были покрыты забитыми грязью трещинами и протекали по всем швам. Водопроводные краны были, естественно, разболтаны, трубы то и дело грозили прорваться. В домиках имелись огромные допотопные телевизоры в коробках "под дерево", причем в комнатках поменьше едва можно было протиснуться между телевизором и изножием кровати.

     Большая часть этих монстров, правда, принимала три-четыре из пяти доступных здесь каналов, но все пять не принимал ни один. Покрывала, занавески и ковры во всех номерах пропахли сигаретным дымом и плесенью, а один лишь вид кухонного оборудования вызывал слезы: стенающие холодильники, плиты с неработающими горелками, жалкие тонкостенные кастрюльки, исцарапанная сковородка с "антипригарным покрытием", к которому абсолютно все пригорало, столовые ножи и вилки, пожертвованные какой-то благотворительной организацией, один щербатый тупой кухонный нож и странного вида пластиковые тарелки и чашки, которые столько раз царапали, ломали и, возможно, швыряли об пол, что их агрессивные цвета - ядовито-розовый, ярко-оранжевый и кроваво-бордовый - переродились и стали одинаковыми, серовато-белесыми. В таком виде этот мотель достался Такетам, которые, похоже, в те времена испытывали значительные финансовые затруднения.