Специально ли шофер и продавец – конечно же, мужчина, а как же? черночубый, с лицом цвета вяленой дыни, – таков же был и шофер, только с редкими, как будто наклеенными усами, – специально ли они направились по дороге мимо лагеря – неизвестно. Но это случилось. И едва один из спартанцев в мешковатой форме и чугунных сапогах кинулся наперерез, прочтя на фургоне магическую надпись: АФТОЛАВКА (ошибки никто до сих пор не замечал), продавец Дурды сделал знак, и шофер Садык затормозил. Цирк шапито прибыл. Представление началось.
Лагерник-новобранец бежал, размахивая руками, не в силах кричать, как сомнамбула, дневной лунатик (то ли принимающий солнце за луну, то ли чувствующий ее притяжение постоянно). Хотя, может, все проще: сработал хитрый инстинкт выживания: наешься сам – зови товарища, если он еще жив. Надо: во-первых, убедиться, что это не мираж, во-вторых, успеть. Потому что любому идиоту понятно: сейчасначнется.
Продавец с лицом-дыней высунулся в окно, с некоторым любопытством рассматривая новобранца, готовящегося к специальной миссии на Востоке, – спецназовца, одним словом, зачуханного и безумного. Спецназовец ничего не мог сказать, то ли забыл язык ввиду усиленного изучения языка будущих пленных, то ли горло спазмы перехватили от нахлынувших воспоминаний о булочной в доме через дорогу. Продавец ждал и глядел мудро. А спартанец-спецназовец рылся за пазухой, выворачивал карманы, но из них сыпалась только труха какая-то… Вдруг – сообразил и молниеносным – поистине спецназовским – движением ослабил брючный ремень, отвернул пояс и вырвал носовой платок, пришпиленный булавкой. Продавец Дурды смотрел. Шофер Садык ждал. Солдат выхватил из платка деньги. Кому непонятен этот язык? это – суперэсперанто, щелкни пальцами, покажи денежку. Зачем зря говорить? Мудр был спецназовец, альфа-омега забот и надежд родины, мудр и осторожен: у остальных спартанцев – зверский слух.
Но заговорил продавец Дурды. Э, уважаемый, чиво хочищ? Чего-нибудь, прохрипело в ответ. Продавец обернулся к шоферу. Э, Садык, у нас там чиво-то осталось-нет? Не знаю, мелочь какая, ответил безжалостно шофер. Откроем-нет парню? Не знаю, да? – ответил шофер. Продавец пощелкал языком, покачал головой, спустился с небес по ступеньке и распахнул двери.
У солдата в глазах помутилось, он почувствовал себя падишахом Альфой-ибн-Омегой: в АФТОЛАВКЕ было ВСЁ:
Слипшиеся конфеты, подушечки.
Печенье «Шахматное» и «Юбилейное».
