— Познакомься, Борис, это наш благодетель и мой старинный друг Михаил.
Я кивнул и учтиво улыбнулся. Деспотисса с благодетелем снова обменялись взглядами, слегка кивнули друг другу: мол, именно так мы с тобой и думали.
— Так, слушай меня внимательно. — Миледи открыла черную папку, достала пачку сшитых листов и протянула мне. — Там, внизу, мелким шрифтом, видишь?
Я прочел «Особое мнение. Автор согласен со всеми пунктами Договора и разрешает издание книги «Посланник» с одним условием: через десять лет издать тиражом не менее одной тысячи экземпляров книгу-дневник, рукопись которой я вручил Издателю (дата и подпись)».
— Десять лет прошло, автора нет, я имею право и желание издать его вышеуказанную рукопись. — Она подошла к огромному сейфу, открыла тяжелую стальную дверь. От моего взгляда не укрылись пачки денег на двух нижних полках. Миледи неуклюже заслонила мощным торсом содержимое сейфа, извлекла желтый пакет и торжественно положила передо мной.
— Вскрывай и пользуйся! Я уже с год ищу писателя, способного сделать из всего этого читабельную книгу. Сам понимаешь, дневник — не то, что можно выгодно продать, а интеллектуальный триллер с трагическим концом — самое оно! Да, еще, вот тебе от меня лично. — Она из прежней черной папки с надписью «Юрин» выдернула пачку листов, скрепленную стиплером, и положила сверху на желтый пакет. — Это подборка рецензий и отзывов на «Посланника», может пригодиться. Прошу держать меня в курсе о результатах твоей работы и каждый месяц доставлять на этот стол пред мои очи машинописные страницы с гениальным текстом. Оплата согласно действующему тарифу — четыре тысячи рублей за авторский лист. Всё иди. Успехов!
— Нани Ираклиевна, вы не подскажете, что такое авторский лист? — спросил я секретаря, покинув кабинет и присев на гостевой стул в секретариате. Мои глаза, как скрепку магнит, притянул светлый образ молодой красавицы.
— Сорок тысяч знаков, — монотонно произнесла девушка, не отрываясь от экрана монитора. Длинный закрученный локон ниспадал на широкий гладкий лоб, поплясывая на красивом холодном лице. Я удивился: неужели не мешает? Мечтал спросить, но не успел. Девушка краем рта сдула черную пружину и спросила, обращаясь к монитору: — Четыре куска бросила? — И не дожидаясь ответа: — Не соглашайтесь, требуйте десять — сторгуетесь на семи.
— Благодарю, — сказал я задумчиво, тотчас выбросив из головы цифры. Сделав над собой усилие, оторвался от созерцания восточного очарования и вышел из приемной, ругая себя блудливым подонком. Ноги меня уже понесли домой, домой, поскорей раскрыть таинственную рукопись… Но в тот миг я почувствовал на плече клещевой захват чей-то сильной руки. Резко оглянулся — Михаил.
