К концу этой фразы Тюринский уже держал свою рюмку с очередной разлитой порцией перед собой.
– Давай, дружище, выпьем за то, чтобы все преступления были раскрыты, а все убийцы сидели в тюрьме.
По такому поводу грех было не выпить. К этому времени в голове у меня уже потихоньку начинала кружиться веселая карусель – фантазия оживала, давая новые, яркие и неординарные, плоды.
– Послушай, капитан, – я старался, чтобы голос мой звучал трезво и мудро, – недаром говорится, что виновным в преступлении, как правило, оказывается тот, на кого никогда и не подумаешь. Давай-ка рассмотрим все возможные варианты. Кто у нас самый безобидный?
Капитан икнул.
– Корректорша – Юлия Александровна. Но не думаешь же ты…
Признаться, о корректорше я еще действительно не думал, и этот неожиданный вираж капитанской мысли мгновенно пришелся мне по душе. Прости меня господи за все и сразу, но вариант виновности милейшей Юлии Александровны понравился мне гораздо больше варианта Ляли-убийцы.
Я тут же представил себе в красках, как пикантно-округлая корректорша неторопливо подходит к Трофимову и неожиданно наносит мощный удар по шее жертвы своей нежной лапкой.
Естественно, я тут же поспешил нарисовать эту картину перед приунывшим собутыльником.
– Только представь, Лёня, заходит Юлия Александровна в красный уголок, при виде могучей спины Трофимова кокетливо поправляет прическу, грациозно приближается к нему и, не напрягаясь, пару раз тюкает по шейке – чайником или пальчиками, неважно. После чего укладывается трупиком, предварительно аккуратно поставив рядом с собой чайник и издав шум-грохот-стон, якобы, ах, я испугалась и потеряла сознание. Ну, кто тут ее заподозрит?
Уныние капитана мгновенно перешло в испуг: он бросил на меня тревожный взгляд и еще раз икнул.
– Ну, во-первых, по всем данным, удар был нанесен не чайником, а пальчиками. Что касается Юлии Александровны…
– …что касается Юлии Александровны, она, как и миллионы других россиянок, вполне может знать пару приемчиков. Ты же не наводил справок, чем она занималась в юности, какие секции посещала?
Ответом было лишь презрительное фырканье. Но я продолжал бойко и уверенно развивать свою мысль.
– Причина убийства? Тут тоже стоит порыться в ее жизни. К примеру, не была ли она когда-то влюблена в Америку?
От неожиданности капитан поперхнулся и зашелся в кашле. Откашлявшись, посмотрел на меня покрасневшими глазами.
– А это еще что за фокус? С какого это бодуна она должна была влюбляться в Америку пять лет назад?
